Мисс Пинтер, вот как их звали. Айк помнил, как начальник пансиона выстроил воспитанников в шеренгу и объявил, что обе мисс Пинтер – крупные меценатки Ювенильных пансионов, и любой, кто посрамит начальство, пожаловавшись насчет всего двух обильных и питательных трапез в день или поклянчив одеяла, будет горько раскаиваться и носить на себе следы этого раскаяния остаток жизни.

Две сестры переходили от одного воспитанника к другому, трепали детские щеки своими пальцами в перчатках телячьей кожи и спрашивали:

– Ты когда-нибудь бывал ужасно счастлив?

Или:

– Тебе доводилось видеть хорошие сны? Не расскажешь ли нам свой сон?

Или:

– А что ты любишь?

Одна из мисс Пинтер – Айк так и не разглядел в них различий – задала ему вопрос, бывал ли он когда-либо ужасно счастлив. Улыбающиеся лица близнецов оказались совсем рядом. Дыхание обеих мисс Пинтер пахло свининой и луком, а взгляды карих глаз, широко расставленные на узеньких личиках, щекотали кожу, как лапки насекомых.

Айк вспомнил визит благотворителей и привезенные ими подарки и ответил:

– Когда мне дали новое одеяло.

– Давай выберем девочку, которая мечтает встретиться со своими родителями в раю, – пробормотала другая сестра, улыбаясь и кивая при этом Айку.

– Но ты тоже забавный, – сказала ему первая сестрица. С силой ущипнув его за щеку, она выпрямилась и объявила директору, что они забирают Тони, черноволосую девочку помладше Айка. Они заберут ее немедленно и выучат ее, счастливицу, на горничную в своем богатом доме, но сперва устроят, по выражению одной из мисс Пинтер, «хороший обильный ланч». Начальник пансиона зааплодировал Тони, остальные воспитанники подхватили аплодисменты. Тони залилась краской, помахала всем на прощанье и пообещала написать, после чего уехала с близнецами Пинтер.

Больше о Тони не было ни слуху ни духу, и никому она не написала. Возможно, она просто постаралась забыть пансион как страшный сон, но Айк помнил, как одна из сестер обратилась к Тони со словами: «Из тебя получится настоящий пир!» Айк еще подумал: «Как странно, она же имела в виду не что они съедят Тони, а только что они поужинают все втроем. Верно?»

Старухи-близнецы прошли освещенный участок и снова оказались в зеленом полумраке, держа пистолеты наготове. «Нет, им не понадобится редкая удача, чтобы меня подстрелить. Им понадобится просто хорошенько прицелиться, а по тому, как они держат оружие, видно, что они хорошие стрелки». Он слышал, как постукивали каблуки туфель, скрытые подолами длинных платьев, шелестевших по дорожке.

Айк закрыл глаза и представил Дору в ее чепчике на первом этаже музея, рядом с гигантскими шестеренками, вспомнил ее неизменную собранность и невозмутимость. Хоть бы Дора поверила, что он не просто сбежал. Только не он со своими чувствами к ней.

Сухо треснули четыре выстрела, и Айк опомнился на четвереньках в грязи.

Δ

Дождавшись, когда разъехались экипажи, Айк счел за лучшее отложить посещение коновала до другого дня. Восковой хирург Доры может подождать. Айк отправился подальше от конюшен, углубившись в лес, чтобы успокоиться.

Выстрелы его потрясли, как и то, что сталось с черным котом, следившим за утками. В Лисе вдоволь насмотришься не только на падаль, но и на мертвецов, но где же такое видано – превращать священное животное в кровавые брызги и ошметки черного меха!

Через несколько ярдов Айк набрел на остатки хижины лесника. Перед ним оказались две стены высотой до бедра, рухнувшая каминная труба, обросшая лишайниками, и большой ледник с распахнутой дверцей, выставивший пустое нутро. Айк присел на груду кирпичей, оставшихся от камина, прислушиваясь к звукам леса и стуку собственного сердца.

Одинаковые мисс Пинтер разнесли кота на части. Такой поступок напрашивался на проклятье. Разговор старика в шелковом шарфе с неуверенным в себе генералом поражал своей странностью, но хуже того пугало необъяснимое обстоятельство – с чего такой компании появляться из лесной чащи? Айк остро чувствовал неладное. Он убеждал себя, что их дела его не касаются, и хоть бы никогда не коснулись ни его самого, ни друзей, ни его любимой Доры. Только что мимо прошла настоящая опасность, а не какой-то корабль-призрак, который знай себе бороздит небеса.

Лесная прохлада успокаивала – сердце Айка забилось ровнее. Мухи вились над липким коричневым пятном у открытого ледника, но их гуденье казалось даже приятным. Внизу стенки ледника пестрели старыми, уже проржавевшими царапинами, будто лесное зверье не один год пыталось забраться внутрь. Как, должно быть, они остались разочарованы, когда кто-то распахнул дверцу ледника, и зверьки убедились, что внутри ничего нет!

Постепенно до Айка дошло, что дверца-то не от ледника: это была тяжелая деревянная дверь, выкрашенная белой краской, притом что сам ледник металлический. Да и огромный какой, хоть коровью тушу внутри подвешивай. Для богатого дома ледник, не для лесниковой хижины. Немалый труд принял на себя тот, кто притащил его сюда…

Мысли Айка разбрелись. Монотонное гуденье мух убаюкивало. Постепенно он пришел в себя. Мало ли что он видел – пустое все это.

Когда он наконец поднялся, интерес к массивному леднику совершенно угас, и Айк ушел, не взглянув на дверь с наружной стороны, где кто-то серебряной краской вывел несколько треугольников.

«Ловушка для волка», пьеса Алоиса Ламма

Акт 1, сцена 3

Элдер Грей вводит мула, запряженного в телегу, во двор обветшалой хижины. Томас со злостью ударяет палкой по клетке. Дьявол, втиснутый в маленькую клетку, стонет.

Томас: Ха! Ты крадешь души и насылаешь хворь на домашний скот. Мне тебя не жаль.

Дьявол: Какая разница? Мне жаль себя за нас обоих.

В открытом окне появляется тетка Карина.

Тетка Карина: Кто это?

Элдер Грей: Мы поймали дьявола! Разве я не говорил, что я его поймаю?

Тетка Карина: А по мне, так он не похож на дьявола.

Дьявол: Она права, я не дьявол! Ты должна мне помочь!

Элдер Грей указывает на краснокожее чудовище в клетке.

Элдер Грей: Он выглядит вареным заживо! У него рога! (Хватает дьявола за хвост, который свисает между прутьями клетки.) У него раздвоенный хвост!

Дьявол шипит от боли и отдергивает хвост.

Тетка Карина: Он, наверное, просто подхватил какую-нибудь болезнь.

Дьявол: Я знал, что ты на моей стороне!

Элдер Грей: Ты меня слушай! Я подбросил кота под дерево, где раньше встречались бандиты – ну, то, на котором вырезан треугольник. А мы с Томасом спрятались в кустах. Этот вот, извиваясь, вылез из-под земли и принялся за угощение! На запах приполз, скотина. Разве человек так сделает?

Томас: Тетушка, я прямо на