Вот Айвор наверняка знал бы, что в таких случаях следует делать.

Алекс лежал на диване, вот только она вряд ли могла бы назвать его прежним. Он больше не был ее милым Алексом. Он снова поперхнулся, закашлялся, и прямо в тот горшок, где когда-то жили золотые рыбки Билли-и-Барри-2, у него изо рта выплеснулась какая-то красная жидкость. И Клара, сидя на краешке дивана, долго ее изучала, пока не убедилась, что это не кровь. Так, лежа с ней рядом, Алекс и уснул.

Через некоторое время в комнату стали осторожно заглядывать остальные дети. Печальная Пег помогла Кларе стащить с Алеса ботинки.

– Что с ним такое? – испуганно прошипела Рита.

– Расстройство, похоже, он чем-то отравился, – солгала Клара.

– Может, стоит написать об этом в газету? – тронул Клару за плечо Барри.

– Наши читатели вправе знать… – поддержал его Билли.

– Не-ет! Ни в коем случае! – рявкнула Клара. «Они что, с ума сошли?»

Где же теперь его отец? Это ведь он с ним такое сотворил, ясное дело. Клара выглянула в окно. Неужели он где-то там – прячется среди деревьев, стараясь не угодить ногой в яму?

Детям пора было ужинать и ложиться спать, и Клару сменил Питер; он сидел рядом с Алексом и, нервно кусая ногти, следил за ним, пока Клара кормила остальных детей и загоняла их в постели. Пока она была рядом, они так и вились вокруг нее, но стоило ей отойти, стоило ей хотя бы о чем-то задуматься, и они тут же сбивались с курса.

Пол в гостиной оказался на редкость твердым и холодным, и Клара никак не могла устроиться рядом с Алексом. Да еще и Стелла все время к ней лезла, трогала ее лапкой. Алекс спал и громко храпел, а когда на время затихал, Клара тут же садилась и смотрела на него. Ей было очень страшно.

Примерно в полночь вниз спустилась Ивлин. Вообще-то она была не из тех, кто бродит по ночам, и Клара очень удивилась, увидев ее. Ивлин предложила составить Кларе компанию, и та уже хотела отослать девочку обратно в кровать, но потом передумала: ей редко доводилось побыть с Ивлин наедине.

Ни разу с тех пор Ивлин не упоминала о том визите ее матери в Шиллинг-Грейндж. Ее это, похоже, совершенно не тронуло. А мисс Смит звонила ей регулярно, примерно раз в неделю, и даже Кларе становилось не по себе, когда она слышала равнодушные односложные ответы Ивлин, но насколько же больнее было, наверное, слышать их мисс Смит?

И вот сейчас Ивлин вдруг заговорила о матери; она сказала, что мисс Смит ей нравится, но и жить в Грейндже ей тоже нравится.

– Я не уверена, что понимаю, чего ей от меня нужно, – нерешительно пояснила она. – Не понимаю, чего это она вдруг так мной заинтересовалась – после стольких-то лет.

Клара позволила девочке выговориться, а потом сказала:

– Знаешь, людям вообще свойственно совершать ошибки. – И тут Ивлин почему-то успокоилась, зевнула и пошла наверх.

Алекс проснулся в шесть утра с совершенно всклокоченными волосами и чуть ли не вылезавшими из орбит глазами.

– Мисс Ньютон? – Он ошалело огляделся и спросил. – Можно я теперь спать пойду? – Можно подумать, это Клара не давала ему спать!

– Тебе в школу надо, Алекс.

– О господи…

Но как только он сел, его вновь одолели рвотные позывы, и Клара смягчилась.

– Ладно, ступай и ложись в постель. А я им позвоню.

Позже, когда дети ушли в школу, Клара приготовила Алексу жиденький куриный бульон, принесла наверх и сидела у него в ногах, глядя, как он неловко ложку за ложкой глотает этот бульон, проливая на старую пижаму Питера.

– Ну, что все-таки с тобой вчера случилось, Алекс?

– Он повел меня в «Белую лошадь». Представил меня каким-то своим друзьям. Он не виноват. – Алекс посмотрел на Клару своими странно большими, опухшими глазами. – У меня же, кроме него, больше никого из родных не осталось.

– Это он тебе сказал? – Кларе опять стало не по себе. Слишком резким был контраст, если сравнивать отношение Ивлин к матери и отношение Алекса к его пьянице-отцу.

– Но ведь это так и есть?

– Но он очень плохо на тебя влияет, Алекс. – У Клары просто все похолодело внутри. Ну, не заслуживает этот мальчик такого отношения! И дурное влияние этого алкоголика ему совершенно ни к чему. Как и любому другому ребенку.

Алекс пожал плечами.

– Он – это все, что у меня есть.

– Неправда! – возмутилась Клара. – У тебя есть мы. – Однако она прекрасно понимала, как мало значат для него эти слова – в одно оттопыренное ухо влетели, из другого вылетели. По какой-то непостижимой причине именно этот мальчик, столь дорогой ей мальчик, оказался жестоко наказан судьбой.

Глава двадцатая

У Клары в отношении Рождества были смешанные чувства. После того как прямо перед Рождеством погиб Майкл, ей казалось, что она никогда больше не будет радоваться этому празднику, однако прошлое Рождество в Шиллинг-Грейндже стало самым счастливым в ее жизни, и теперь она надеялась, что вдруг ей удастся и в этом году сделать Рождество таким же замечательным. Тем более именно к Рождеству ей предстояло продемонстрировать мистеру Соммерсби все свои успехи, а это было особенно важно.

Завершив все записи и отчеты, Клара сложила их в толстый коричневый конверт, который, ей на радость, выглядел весьма солидным, деловым. Повинуясь некоему импульсу, она также вложила туда один из рисунков Пег под названием «Картошкина семья» и второй номер газеты «Шиллинг-Грейндж ньюз», включавший статью о распродаже с тележки, статью о визите Мэрилин и рецепт «кокосового льда».

Ко всему этому Клара присовокупила хвалебный отзыв директора школы, где учился Алекс: «Алекс проявляет выдающиеся способности к математике, истории и латыни, значительно превышающие его юный возраст»; а также письмо от логопеда, занимающегося с Пег, о том, что «девочка уверенно движется к возврату речи», и письмо Аниты Кардью, где она пишет, что «Риту ожидает блестящее музыкальное будущее, если она будет заниматься еще более упорно».

Туда же она вложила записку от футбольного тренера Билли и Барри: «Очень старательные “Роверы”, и мы наверняка выиграем в этой лиге!», и куда более сухой отзыв от распространителя прессы: «Мальчики вовремя разносят газеты; никаких письменных или устных жалоб от клиентов я не получал». Подумав, Клара сунула в конверт страничку (тщательно отобранную!) из комиксов Питера и заключение доктора Кардью относительно улучшения здоровья Джойс. Ей никак не удавалось только одно: должным образом продемонстрировать некий прогресс Ивлин, однако та неожиданно спасла положение, принеся из школы отзыв классной руководительницы, в котором она была названа «ценным приобретением для всего класса», «радостью для учителей» и «девочкой, которую приятно учить». Этот отзыв Клару особенно обрадовал, потому что написала его мисс Фишер, та строгая учительница, к которой Клара никогда