играть живая музыка, оборачиваюсь, уверенная в том, что это для меня, но нет… Улыбка сползает с моих губ, оставляя на них след разочарования. Какой-то внутренней досады и желчной горечи.

Продолжаю смотреть за свою спину, а музыканты уже успели обступить столик неподалеку. Кажется, кому-то сегодня делают предложение. Медленно выдыхаю воздух и взгромождаю локти на стол. Жду. Это невероятное хамство – заставлять девушку ждать. Заказываю бокал вина, а через двадцать минут прошу оставить мне бутылку.

Наверное, очень глупо сидеть здесь как Хатико. Но я всегда так делала – ждала, уступала. Прошло столько времени, но я до сих пор не сделала выводов. Дура. Больная на голову дурища.

В двадцатый раз набираю Лешин номер, но абонент по-прежнему временно недоступен. Делаю глоток красного сухого, возвращая бокал на поверхность стола. Долго смотрю на темный экран смартфона, а потом опускаю телефон в свой наполовину наполненный бокал. Наблюдаю, как он тонет в вине, и, взмахнув рукой, задеваю стоящую рядом бутылку. Красная жидкость проливается на стол, окрашивая белую скатерть в кроваво-алый цвет.

Почему он не пришел? Зарезервировал стол, но не пришел? Не сообщил мне? И даже не берет трубку…

Что с ним происходит? Что происходит с нами снова?

Расплачиваюсь за вино, извиняюсь и спешно покидаю ресторан. В такси держусь из последних сил, силюсь, чтобы не заплакать. Сколько я там просидела? Одна, как полная дура?

Оказавшись в квартире, вновь набираю Кирсанова, как только добираюсь до запасного телефона. Слава синхронизации с моим утопленным бедолагой. Напрасно. Ничего не меняется.

Застываю у окна и чувствую прилив ненависти. Она окутывает каждый уголок моего сознания. Она коварна и беспощадна. Я ненавижу саму себя за слабость, за то, что снова дала нам шанс. За то, что поверила в нас. Но нас нет и никогда не было.

Так я думаю до утра. Засыпаю с этими отвратительными мыслями и бушующей злобой. А уже в обед понимаю, что должна выяснить причину его игнора. Просто для себя. Чтобы похоронить Лешу в своей душе навсегда.

Первое место, куда я еду, ледовая арена. Мне везет, и первый, кого я встречаю, тот самый Морозов – виновник аварии. Он широко мне улыбается, пытаясь казаться галантным. Но выходит плохо.

– Леша еще здесь? – убираю руки за спину.

– Нет.

– Блин, – сцепляю пальцы в замок, – я опоздала.

– Дня на три, – Морозов продолжает веселиться, все лыбится.

– В смысле?

– Он подписал контракт с канадским клубом. Позавчера. Ему же поступило три предложения от НХЛ, сразу после чемпионата. Ты не знала?

– Не знала, – качаю головой, по инерции делая шаг назад, словно хочу сбежать. – Значит, он больше не приходит на тренировки…

– Нет. Да и вообще, он улетел сразу, как подписался.

– Спасибо, – часто киваю и, развернувшись, шагаю на выход.

– Стой, может, сходим в клуб?

– Что? – мои брови ползут вверх. Я удивлена. Явно.

– В клуб или кино, может быть… – Морозовская уверенность слетает на глазах.

– В другой раз, – отмахиваюсь и, ускорив шаг, выхожу на улицу.

В голове каша, и я абсолютно ничего не понимаю. Три дня назад он сам хотел встречи со мной, сам впутал меня в это… А потом слился? Вот так просто улетел? Нужно выдохнуть. Сесть в машину и подумать. Кто может знать, что происходило в эти три дня? Может быть, Виталик? Они же еще общаются? Очень надеюсь, а еще верю в то, что Белов не сменил адрес, иначе я потеряю все оставшиеся нити.

Сегодня адская жара, от нее не спасает абсолютно ничего. Прикрываю глаза, припарковавшись под липой, как раз напротив подъезда Белова, и поднимаюсь на нужный мне этаж. Я была тут всего один раз, в день, когда его выписали из больницы. Потащилась за Лешей. Я вечно за ним таскалась, и эта правда отдает в груди глухой болью.

Вдавливаю кнопку дверного звонка и жду, пока мне откроют. Очень надеюсь, что Виталик по-прежнему здесь живет, а еще, что не работает по субботам.

Когда дверь распахивается, я немного теряюсь. Потому что передо мной стоит бородатый мужик, но, если приглядеться повнимательнее, то в нем, конечно, можно узнать Белова.

Из квартиры доносится детский плач, и я вздрагиваю.

– Привет, – машу правой ладошкой, кусая губы.

– Теона?

Белов хмурится и даже немного напрягается.

– Прости, что как снег на голову, но я хотела бы поговорить. Это касается Леши…

Виталик смотрит сквозь меня так, словно решает математическую задачку, но, опомнившись, кивает, пропуская внутрь. Стоит мне переступить порог, как из комнаты выходит девушка. Высокая, с ярко-рыжими волосами и веснушками на курносом носу. Она держит на руках такую же рыжеволосую малышку. Ей нет и года, а шевелюре уже можно позавидовать.

– Простите, что я так врываюсь…

– Это Валя, моя жена. Это Теона, старая знакомая. Они с Лехой встречались.

Услышав о Кирсанове, Валя меняется в лице, на нем появляется улыбка. Видимо, теперь она не воспринимает меня соперницей и даже предлагает чай.

– Спасибо, но я буквально на пять минут. Виталь, можно задать тебе пару вопросов?

– Пошли на кухню.

Белов прикрывает за нами дверь и садится на угловой кухонный диванчик.

Подхожу к окну, упираясь пальцами в подоконник. Смотрю на пыльный асфальт, не зная, как сформулировать мысль. Зачем я сюда пришла? Чего хочу услышать?

– Ты давно видел Лешу?

– Недели две назад, – Виталик закидывает ногу на ногу, откидываясь на спинку дивана, – он заезжал, поздравлял Валю с днем рождения.

– У него какие-то проблемы?

– С чего ты взяла?

– Мы договаривались встретиться вчера, но он не пришел. Я была во дворце, и там мне сказали, что он подписал какой-то контракт, улетел. Просто взял и исчез, не предупредил…

– Это в его стиле. Разве ты еще не привыкла?

– Разве так бывает?

– Бывает по-всякому. Ему сделали выгодное предложение, он его принял. Может быть, решил, что отношения будут сейчас все портить. Мне казалось, вы расстались.

– Да, – киваю, – так и есть. Просто, – выдыхаю, – неважно. Спасибо.

– За что?

– За то, что поговорил. И еще, ты случайно не знаешь новый адрес его матери?

– Не думаю, что ты ее там застанешь. Леха отправил ее с сестрой на какой-то курорт.

– Давно?

– Перед тем как улетел сам.

– Не понимаю… Тебе не кажется все это странным?

– Нет, – Белов пожимает плечами, искренне недоумевая от моих предположений, – Леха импульсивный. Вот и весь ответ.

– Ты прав. А номер?

– Пока вроде тот же.

– Ясно. Ладно, мне пора, еще столько дел сегодня.

Быстро прощаюсь и выскальзываю в подъезд. Номер тот же, но меня, кажется, внесли в черный список. С