вот так – в самом центре города под камерами? Ведь должен быть какой-то суд, или как они там все решают… Пока я пытаюсь ответить себе хотя бы на один из миллионов крутящихся в голове вопросов, дверь со стороны пассажира распахивается.

Вздрагиваю от неожиданности и в тишине смотрю на то, как Кирсанов садится рядом.

– До дома подбросишь? – лениво откидывается в кресле, прикрывая зевок кулаком.

– Мог бы спросить, как у меня дела, ну так, для приличия.

– Зная, как ты водишь, времени у нас много. Успеем поговорить обо всем.

– Или же я выкину тебя на ближайшем светофоре, – выкручиваю руль вправо, сворачивая на нужную мне улицу.

– Не напугала. Как дела?

– Нормально, – огрызаюсь и, нацепив солнцезащитные очки, упираюсь глазами в дорогу, искусственно отгораживаясь от незваного гостя воображаемой стеной.

– До сих пор обижаешься?

Закатываю глаза, довольно громко цокая языком.

– Конечно, все еще плачу в подушку. Нет!

– А ведешь себя именно так.

– Ты серьезно? – смотрю на него с дичайшим непониманием. – Наше расставание было твоей инициативой, только твоей.

– Я же хотел с тобой поговорить. Звонил, писал, приезжал, но ты слала на хер.

– А может быть, я приняла твое предложение? Просто приняла его и рассталась с тобой. Прости, что не уведомила.

– Да я уже пережил.

– Как мило. Кстати, поздравляю с… – осекаюсь и замечаю Лешину улыбку.

– С победой? – он явно издевается.

– С проигрышем.

– Мы дошли до финала, – вытаскивает телефон.

– И слили его, – морщу нос, – я ожидала большего.

– Ты смотрела?

– Еще чего, одногрупники болтают, – отмахиваюсь и прикусываю нижнюю губу, чтобы больше не ляпнуть лишнего.

Я подсознательно жду от него ответа, но он молчит. Что-то быстро набирает в телефоне. Я не знаю, что и кому, но чувствую прилив ревности. Думаю о всяких моделях, или с кем там спят хоккеисты?

– Они болтают, а ты слушаешь и запоминаешь, – блокирует экран, возвращаясь к нашему разговору. – Мне все равно приятно, как бы ты ни отнекивалась. Защита уже была?

– Сегодня, – вздыхаю и ловлю себя на мысли о том, что абсолютно не знаю, куда еду, – четверка.

– Поздравляю.

– Ага.

– Ты вообще как? Сильно испугалась?

– Учеба – это не страшно.

– Я про ситуацию с Комаровым.

– Нормально, не первый раз. Может быть, вождение действительно не мое? – задаю чисто риторический вопрос, передернув плечами. – Куда тебя везти-то?

– А ты куда ехала?

– Домой.

– Ну нам почти по пути. У ресторана через три перекрестка останови.

До сих пор находящийся в подстаканнике телефон издает короткий писк, оповещает о пришедшем сообщении. Экран мгновенно загорается, и я вижу, что Кирсанов смотрит, читает то, что пришло и было адресовано мне.

Довольно резко забираю телефон, бросая его на сиденье между своих ног. Торможу у ресторана, и Леша, широко улыбнувшись, вылезает на улицу.

Он не прощается, да и вообще ничего не говорит. Просто уходит. Вздрагиваю от очередного напоминания о сообщении и, разблокировав телефон, вижу адрес с названием клуба, именно туда мы идем сегодня группой.

А еще теперь об этом знает и он…

Глава 16

Теона

В десять одергиваю подол платья и сажусь в такси. Оно прождало меня минут двадцать. Никак не могла определиться, что надеть. Хорошо, что я вернулась к себе на квартиру, иначе из родительского дома приехала бы в клуб к утру.

Фейсконтроль прохожу быстро, без всяких вопросов, мое имя есть в списке. Довольно торопливо спускаюсь по лестнице вниз, а глаза медленно привыкают к тусклому освещению, вспышкам и мелькающим передо мной людям. Немного потерянно пробегаюсь взглядом по залу, танцполу, задеваю барную стойку и наконец-то соображаю, куда идти дальше. Крис уже с бокалом, касаюсь ее плеча, и она мгновенно протягивает мне шампанское. Пузырящаяся жидкость щекочет горло, а ребята визжат от радости. Мы сдали, мы справились. Впереди свобода. Никакой больше учебы, зубрежки. Салютую и, развернувшись лицом к танцполу, вытягиваю руку вверх, пританцовываю. Глаза уже привыкли к обстановке вокруг, как и я сама.

Вглядываюсь в толпу, а сама жду появления лишь одного-единственного человека. Я уверена, он придет. Придет же?

Еще глоток, и меня посещает уныние.

– Тей, ты чего? – Крис уже за спиной. – Пошли танцевать, давай… Хватит киснуть.

Она утягивает меня за собой, а я кусаю губы, осушив бокал, со звоном ставлю его на стол и догоняю ребят. Я очень долго кручусь под музыку волчком и бешусь от собственного бессилия. По идее, я должна была забыть, не реагировать на него, но я не могу. Стоило только увидеть его днем, и мои мозги непроизвольно напридумывали такого… Самоконтроль полетел к чертям. А ведь я так долго его тренировала.

– Слушайте, там хоккеисты, что ли? – голос в толпе словно глоток свежего воздуха.

Резко запрокидываю голову ко второму уровню лож и выдыхаю. Я его вижу. Отчетливо, будто он стоит напротив. Он пришел.

Улыбаюсь. Щеки покрываются румянцем и немного горят.

– Я на минутку, – оповещаю Крис и шагаю к бару, покачивая бедрами.

Знаю, что он подойдет, я уже его чувствую за своей спиной. А теперь боковым зрением вижу то, как он садится на соседний табурет, поворачиваясь ко мне всем корпусом.

Закидываю ногу на ногу и делаю то же самое, отталкиваюсь ладонью от поверхности барной стойки, разворачиваясь к нему лицом. Волнуюсь, ну конечно, я волнуюсь. Мы слишком долго не виделись вот так, вживую. Не сидели друг напротив друга, когда можно вытянуть руку и дотронуться, провести пальцами по смуглой коже. Сама не замечаю, как все мои мысли трансформируются в действие, я непроизвольно вожу подушечками пальцев по его запястью. А когда осознаю  происходящее, отдергиваю руку.

Встряхиваю головой, пытаясь глубоко вдохнуть, а на лбу появляется испарина. Слишком душно.

– Хорошо выглядишь, – Леша подается вперед, говорит громко, стараясь перекричать музыку.

Он сжимает мою ладонь, поглаживая большим пальцем по ее тыльной стороне, и смотрит. Кажется, даже не моргает. Впивается глазами, не отрываясь, и я задыхаюсь, мне не хватает воздуха рядом с ним, все вокруг плывет, а пульс просто зашкаливает.

– С тобой все хорошо?

Слышу его обеспокоенный голос и медленно киваю. Чувствую еще больше прикосновений, а пространство клуба закручивается. Вспышки смазываются, а лица людей больше невозможно рассмотреть.

В нос ударяет довольно резкий и знакомый запах. Жар спадает, и кажется, я даже чувствую, как мою кожу обдувает ветер. Разлепляю веки, понимая, что я на улице, в машине с распахнутыми дверьми. А этот мерзопакостный запах – автомобильная вонючка.

– Ты как?

– Нормально, убери это, – морщусь и пытаюсь немного пересесть, – спасибо. Там было слишком жарко.

– Может,