* * *

Пятеро участников телевизионного шоу в черных гидрокостюмах с розовыми вставками перебегали по деревянным мосткам. Камера ушла в сторону и показала оснащенную тросами и прочими цирковыми приспособлениями огромную крепость, со всех сторон окруженную морем. Снаружи ее отвесные стены уходили прямо под воду. Драгош с пультом в руке задержал взгляд на груди одной из участниц – брюнетки с пышными формами, глуповато посмеивавшейся над каждой шуткой ведущего игры.

На улице завыла сигнализация. Драгош выключил звук, выскочил из кровати и приник к широкому окну, опершись об откос рукой. Отель располагался на пересечении оживленных магистралей, и на парковке внизу в ожидании своих владельцев стояли сотни автомобилей; а над землей, в красном закатном небе, один за другим стремительно уносились вдаль взлетавшие самолеты. Драгош привстал на цыпочки, прижался лицом к стеклу и убедился, что его «ауди» на месте и с машиной все в порядке. Успокоившись, он достал из мини-бара маленькую бутылку виски и осушил ее одним глотком. Потом отправился в ванную и размотал повязку на руке. Рана была легкая – два дня, и она затянется; он обильно смазал ее бетадином и перевязал чистым бинтом. Заодно уж и помочился. Он уже собирался снова лечь в постель, чтобы во всех подробностях рассмотреть миленькую брюнеточку, как на тумбочке завибрировал мобильник.

– Влад?

– Да, Драгош. Ты где?

– В Париже. В отеле. С первыми двумя я уже разобрался…

– Знаю. Павел мне рассказал. Гладко прошло?

– Положил обоих. Мужика и девушку. Вот только руку поранил, но ничего серьезного.

– Тебя никто не видел?

– Нет. Там никого не было.

– А деньги?

– Забрал. Десять тысяч. Они не успели почти ничего потратить.

– Хорошо. Очень хорошо. И у меня для тебя хорошие новости.

– Отлично, а то я тут заскучал без дела.

– Я разыскал еще одного. Собирайся в дорогу. Надеюсь, тебе нравится море.

– Поеду куда скажешь. Для того я тут и нахожусь.

– В обиде не будешь. Этот тип живет припеваючи – только нас ему и не хватает. Уверен, он думает, что надежно спрятался и ему ничто не угрожает. Как будто можно быть в безопасности, когда по твоему следу крадется дядюшка Влад. Ха-ха-ха!

Влад громко рассмеялся. У него имелась слабость: он был падок на комплименты, и Драгош с готовностью поддержал игру:

– Влад, от тебя никто не спрячется. Разве что на дне Черного моря.

– Да и то сомнительно, Драгош! Вряд ли. Думаю, я и на дне Тихого океана найду самую мелкую тварь. Но вернемся к нашему умнику. Оказывается, один из моих информаторов видел его в порту, где он прогуливался без всякой маскировки.

– Чем он занимается? Рыбачит?

– Работает в порту.

– И где же?

– В Марселе.

– Это на самом юге, да?

– Ну, с такой машиной, как у тебя…

– Э-э… – Драгош замялся. Влад и правда знал все.

– Про машину Павел мне рассказал. Ну что, записываешь? Анатолий Литовченко. Живет в борделе, улица Пуа-де-Фарин, двенадцать.

Драгош нацарапал адрес в блокноте с логотипом отеля.

– А другой, последний? Они вместе?

– Нет, не думаю.

– Знаешь, где он? Вдруг это по дороге?

– Нет, – сказал Влад. – Но это не займет много времени. Я уже вышел на его след, уж поверь.

– О чем разговор, Влад. Кому, как не тебе, мне еще верить, – отозвался Драгош, у которого и выбора-то никакого не было.

– Отлично. Тогда в путь. И поосторожней там.

Совет полковника Азарова не был ни отеческим, ни дружеским. Он просто перечислил обычные требования: быть осмотрительным, выполнять работу по всем правилам жанра, а главное, не попасться. Ведь если Драгоша повяжут и возникнет опасение, что от него можно проследить всю цепочку до самого Йонуца, Влад сразу же перережет эту нить Ариадны. Он не только пальцем не пошевелит, чтобы вытащить его из неприятной ситуации, но – Драгош готов был держать пари – сам пошлет кого-нибудь из своих убийц, чтобы нейтрализовать его, на сей раз окончательно. Именно это и хотел сказать Влад, когда желал Драгошу быть осторожным. Драгош знал правила игры, и совет полковника был излишним.

– Спасибо, Влад. До скорого, – только и ответил он и сразу положил трубку.

Когда Драгош снова включил звук телевизора, то с досадой обнаружил, что пышногрудая брюнетка выбыла из игры.

* * *

Вскоре после полудня небо заволокло тучами, как перед грозой, и в комнате Папу совсем потемнело. Уже несколько минут хозяину не сиделось на месте – он заметно нервничал. – Да что с тобой? – спросил Марк.

Пальцы Папу то и дело барабанили по чашке, и он, с трудом подбирая слова, наконец заговорил:

– Тут такое дело… Нам с тобой угрожает опасность. Кожей ее чувствую, аж поджилки трясутся. – В каком смысле «поджилки трясутся»? – А в таком, что мне страшно. – И чего ты боишься? – удивился Марк.

– Говорю тебе, я его чувствую. Всегда чувствовал, когда он приближается. Анку. Ты про Анку слышал? – Нет. Папу опустил голову:

– Это ангел смерти. Он рыщет неподалеку. Теперь совсем близко. Марк вспомнил текст, который читал священник. Ангелы, дьявол, мрак, младенец, отнятый у матери, змеи, дракон… В голове пронеслась вереница загадочных существ.

– Папу, дьявол – это всего лишь сказка! Его не существует.

– Думаешь, я чокнулся? Но я говорю правду. Когда Анку приближается, я его чувствую так же хорошо, как вижу пар над этим кофе.

– Как это у тебя получается?

– Ну не знаю, просто чувствую его, и все. В тот вечер, когда Пьеррика должны были убить, я и это почувствовал. Я не рассказал об этом полицейским. Они не поняли бы. Тогда я проснулся среди ночи, и у меня внутри как будто зашевелились кишки.

Папу заговорил тише:

– Я вернулся из «Гавани» в десять. Я тогда крепко выпил. Меня валило с ног. Я лег сюда, на эту кровать, и вмиг заснул. Примерно в четыре утра подскочил, будто меня кто толкнул. Я дрожал как лист. Подошел к окну и услышал жуткий крик, словно резали свинью. Ну я вышел, а там ничего. Кроме ветра. Уже светало, и на горизонте появилась оранжевая полоса. Я спустился по тропинке, которая ведет к пляжу. Там никого не было, только что-то лежало на песке. Я сразу все понял. Подошел поближе и увидел Жюгана, он был уже мертвый. Черт, Марк. Видал я покойников, но такого – никогда.

– А когда ты его увидел, что сделал?

– Сбежал. Запаниковал я, понимаешь? Поднялся по тропинке и заперся на два оборота.

– Как ты его называешь, этого ангела?

– Анку. Это мог быть только он. Марк, я не сумасшедший. Может, я и алкоголик, но не псих!