— Бред сивой кобылы, — тихо сказал кто-то в дальнем углу сарая. Мика даже подпрыгнул от неожиданности. Он и думать забыл о наемнике, к которому здесь относились с явным отчуждением. Словно он хуже бандита.

— Что?

— Бред сивой кобылы, — повторил из своего угла наемник, — ни хрена он не исполняет желания. Вернее, исполняет, но по-своему. Ловушка это для дураков и жадин.

— Откуда знаете?

— Оттуда. Нам иногда по вечерам такие тайны доверяют, что потом наутро диву даешься — почему еще жив…. Можно подумать, что к Монолиту только Стрелок да твой отец доходили! Парень, таких стрелков по Зоне десяток бродит, не меньше. Только им болтать неохота.

— И что?

— И ничего…. Первое правило Монолита — пусть его одновременно коснется хоть сто человек — исполнит он только одно желание. Сам выберет — чье. А мало не покажется никому. Я к Саркофагу ходил трижды. Монолит не видал — врать не буду. А со стражей его пообщался плотно. После каждого такого общения в группе количество стволов уменьшалось вдвое, а то и втрое. Гиблое это дело — без подготовки к Саркофагу идти. У Стрелка в башке шариков явно на два меньше, чем положено по инструкции.

— И что же делать?

— Спать. Спокойной ночи, везунчик.

Спать, однако, никому из них не хотелось. Оба то и дело ворочались, шумно вздыхали, пытаясь зевать как можно тише, отчего получалось только еще громче. Наконец наемник не выдержал, поднялся и встал в дверях, пуская в щель сигаретный дым.

— Посбивались тут в стаи, — негромко пробурчал он между затяжками, — последний человеческий облик из-за артефактов теряют. Козлы…

Мика осторожно придвинулся ближе. От наемника веяло скрытой угрозой. И неприкрытой мощью. По сравнению со Стрелком, чьи глаза пылали фанатическим блеском, угрюмый взгляд наемника был полон черной пустотой, за которой угадывалась смерть…

И все равно он был интересен своей непонятностью.

— Тоже не спится? — наконец обратил он внимание на Мику, — я за неделю отоспался на год вперед. Хорошо тут, у Доктора — никто не достанет. Если пожить подольше, можно совсем разучиться пользоваться оружием.

— Из-за нейтралитета?

Сталкер усмехнулся:

— Ты что, всерьез веришь в эту сказку? Да если за голову Доктора дадут нормальную сумму — его свои замочат. Говорю же — козлы все… Объяснение простое — к Доктору без его ведома ни одно живое существо добраться не сможет. Потому что живет он внутри пространственной аномалии. Вот так.

— А мы как сюда попали?

— Доктор с собой проносит. Его Зона особым даром наградила… или покарала. Вот он и мечется вокруг своей норы, подбирая недобитых сталкеров вроде меня, тебя, Стрелка… — наемник сплюнул, помолчал с минуту, — Хотя этот псих — разговор особый, у них с Доктором что-то вроде дружбы, или даже заговор.

— А вы тут почему?

— Возвращались с задания, — он пожал плечами, — нарвались на засаду. Меня посчитали убитым и бросили. Все нормально. Зона, мать ее…

Но нарочито безразличный тон, за которым ясно слышалась бешеная ярость, говорил, что сам он считает случившееся ненормальным.

— А как вас зовут?

— Бонд. Джеймс Бонд, — наемник помолчал, ожидая ответной реакции собеседника, но Мика принял информацию как само собой разумеющееся.

— Верно, — закряхтел разочарованный сталкер, — я и забыл, что ты про Бонда даже не слышал. Прикол не получился. Извини. Вообще, что ты знаешь, кроме дебильных сталкерских анекдотов?

— Много чего знаю, — обиделся Мика, — читать умею, писать, карты читаю. Меня отец Пимен учил. И про внешний мир рассказывал тоже.

— Страшилки, небось. Или вовсе сказки о замечательной жизни? А нет там никакой замечательной жизни. Все отличие от Зоны — радиационный фон пониже, да стрелять друг в друга разрешено только ментам и бандитам. Все остальное так же плохо.

Мика не стал возражать. Если человек считает внешний мир плохим, у него должны быть на это причины. Только еле слышно вздохнул. Но наемник услышал вздох и понял — ему не верят.

— Спать не хочешь? Тогда послушай вот такую сказочку. Жил-был во внешнем мире один парнишка вроде тебя. Пользовался тебе неизвестными благами, типа троллейбуса, холодильника и дискотеки…

— Я холодильник знаю.

— Это я так сказал — в общем. Управляло — да и сейчас управляет — во внешнем мире всеми человеческими жизнями большое, всесильное и всемогущее Государство. Типа как здесь неведомая Зона всем распоряжается, — наемник покачал головой, сам удивившись неожиданно пришедшему сравнению.

— Только Зона нас просто так убивает — рентгенами, мутантами, пулями. А всемогущее Государство поступает изощреннее — вроде бы никого специально и не убивает. Но мрут люди от его поступков куда чаще и больше.

Один из способов убить человека с пользой для себя — отправить его на войну. Вот только из соседей никто воевать не желает. Конечно, мелкие стычки всегда бывали — то контрабанду через границу бесплатно хотят провезти, то газ перекроют под Новый год…. Но что это — полная ерунда! Сколько в таких стычках может погибнуть? Самое большее — десяток человек. И высоких званий не дадут, и наград не удостоят, и украсть нечего…

Но есть у нашего Государства везение, есть! Подарила ему капризная фортуна клочок земли, на котором после выброса обычным людям жить стало нельзя. Который нужно охранять от авантюристов и просто придурков. В котором зреет непонятная, а от этого страшная сила.

Вот и загремел наш парнишка из мира троллейбусов и не слишком неуступчивых девчонок в мир радиации и слишком уж назойливых монстров. То есть, призвали его в армию.

Первое время служил на внешнем кольце оцепления. Принял две присяги — обычную военную и совершенно секретную чернобыльскую.

На внешнем кольце нет ни радиации, ни мутантов, ни сталкеров. Только местные жители, промышляющие торговлей с Зоной, бандиты, эту торговлю контролирующие, да придурки, мечтающие стать сталкерами. С первыми дружили, от вторых кормились, третьих ловили, били и отправляли в тюрьму. Изредка на побывку приезжали ветераны, служившие внутри Зоны. Такие вещи рассказывали, что вставали дыбом даже стриженные под ноль волосы!

А через полгода приехал покупатель солдатских душ. С психологом. Так как далеко не каждому Государство доверяло получать двойной солдатский оклад за службу в гарнизонах, расположенных внутри периметра оцепления.

У покупателя душ не было видно рожек. Либо тщательно спиливал, либо по должности не полагались — был он всего лишь прапорщиком, правда по возрасту и давнишнему отсутствию талии уже давно мог бы быть генералом. А психолог был целым майором, хотя и ходил в штатском. Но разве от солдатских ушей может хоть что-нибудь утаиться? Особенно разговор командира роты и психолога в канцелярии, при раскрытом по причине затянувшейся летней духоты окне: