— И обычному ружью. Тут метров двести, не меньше. На излете жакан руками поймать можно, — вступил в разговор Трепач, — Бармалея помните? Он однажды поймал. Матерился жутко потом — горячий был, на ладонях волдыри от ожога даже вскочили.

— Слышь, пацаны, а увидеть Черного Сталкера — это хорошая примета или плохая?

— А хрен его знает. Во всяком случае — жди чего-нибудь необычного.

— Пацаны, эти-то как? Не потонули часом?

— Блин, детвора совсем еще. Какого снорка здесь очутились?!

— Малой дышит, — стоя на коленях между спасенными, сказал Сивый, — а длинный, кажется, водички хлебнул с перебором. Сейчас искусственное дыхание сделаю…

Он повернул Мику на бок и замер, потому что совсем рядом кто-то грозно приказал:

— Даже не дергайтесь! Мигом мозги вышибем.

На берег из-за вагонов один за другим выбежали несколько сталкеров с автоматами наперевес.

— Не стреляйте, мужики! — тут же истошно завопил Трепач, — у нас и патронов-то нет!

— Мы не грабим! — поддержал его Корявый, — наоборот, мы их спасли только что!

— Видели, потому и не стреляем до сих пор, — хмыкнул один из гостей, — руки держим выше. И толково рассказываем — что тут произошло.

Все кроме Сивого, который так и остался стоять на коленях, с готовностью задрали руки вверх и принялись одновременно толково рассказывать.

— Ну, чисто восточный базар получился, — поморщился старший сталкеров, — давайте по одному. Хоть ты, к примеру, — он указал стволом автомата на Сивого.

Тот пожал плечами:

— Если вкратце — сидели мы в засаде. Сначала мимо вот эти двое прошли. Вернее, длинный нес малого. А потом кровосос выскочил. Ну и типа попросил пропустить его без драки. Мы опешили и пропустили…

— Что плетешь?! Химической аномалии нанюхался? Кровосос попросил?!

— То-то и оно, что попросил. Не словами, конечно — жестами, звуками. Потом мы опомнились и побежали следом.

— Он необыкновенный был, — влез в разговор Трепач, — сколько наших по дороге положил — офигеть! А самому хоть бы хны.

— Да уж, видели мы его работу, — кивнул старший, — жуткое зрелище…

— Этот урод за ними, оказывается, гнался, — подал голос Пузырь, — вот мы его тут и догнали. Эти, хоть и мелкие, а такую мясорубку ему устроили, мама не горюй!

— А потом пришел Черный Сталкер и убил кровососа, — тихо сказал Сивый.

Пришедшие переглянулись и, видно, хотели снова спросить о химической аномалии, как тело Мики содрогнулось, и изо рта хлынула струя воды.

— Сам оклемался, — удивленно сказал Сивый, — живуч, чертяка!

Мика перевалился на спину и что-то забормотал, очевидно, услыхав человеческую речь. Сивый нагнулся, пытаясь разобрать слова.

— Не въеду никак…. Зовет кого-то, что ли? Типа троник, тропик, как-то так…

— Иван, тебя, видать, — оглянулся старший сталкеров, — может, разберешь?

К спасенным размеренным шагом опытного проводника подошел сталкер:

— Я Иван Тропник, — объяснил он Сивому.

— Приятно познакомиться…

— Не могу ответить тем же, — буркнул Тропник и опустился на песок рядом с Микой, — эй, парень, я Тропник! Говори!

Мика слабо улыбнулся и прошептал:

— Призрак долг простил…. Он сказал, что ты к Доктору дорогу знаешь… короткую…

— Я и без твоего Призрака догадался, что вам к Болотному Доктору срочно нужно, — грубо ответил покрасневший при упоминании о долге сталкер. Он поднялся с колен и обратился к старшему:

— Крюк сделаем, не против? Тут недалеко.

— Понял уже, — вздохнул старший, — Лебедев башку не открутит?

— Не узнает — не открутит.

— Логично…. А с братками как поступим?

Повисла тяжелая пауза, которую нарушил громкий голос Пузыря:

— Хотите верьте, мужики, хотите не верьте — я в завязку податься решил. В Свободу пойду. Надоело у паханов на цырлах ходить.

— Вы же к себе не возьмете, — слабо усмехнулся Сивый, — а у меня, между прочим, высшее образование и два года адъюнктуры за спиной. Кроме пяти лет строгача.

— Да? — поднял бровь старший, — кто сказал, что не возьмем? С профессором Каланчой поговоришь — тогда и видно будет. А остальные что скажут?

— Честно говоря, хотелось бы вообще с Зоны свалить, — сказал Корявый.

— Не выйдет свалить — тоже в Свободу подадимся, гадом буду, — поддержал его Трепач.

Старший думал недолго:

— Стволы свои потом заберете. А сейчас берите этих двоих и за нами. А мы прикрывать будем. Иван, в какую сторону идти?

— За мной, — хмуро буркнул Тропник и начал подниматься по берегу в сторону плавней.

… Мика открыл глаза, но ничего не увидел. Ослеп — решил он сначала. Подумал и поправил себя — ночь, вот и не видно ничего.

Дорогу от моста он помнил очень плохо. То и дело сознание покидало его, возвращаясь только вместе с острой болью в раненной спине. Перед глазами в основном качались однообразные кустики травы и задники сапог впереди идущего сталкера. С боков нескончаемой стеной тянулись камыши.

Несколько раз группа останавливалась, чтобы отбиться от кабанов, однажды — чтобы отбиться от людей.

Когда Мика совсем уже перестал реагировать на окружающее, до него донесся тихий голос, сказавший:

— Ладно, дальше я уж как-нибудь сам справлюсь.

Голоса сталкеров затихли. Неведомая сила подхватила Мику и подняла вверх. Как там раненый — успел подумать он, прежде чем окончательно отключился…

Он включил ночное зрение и огляделся. Вокруг стояли какие-то не то нары, не то полки. Точно — ночь. Вон, в углу человек спит.

Потянулся и скривился от боли в спине. Провел рукой по груди — вместо привычного комбинезона под ладонью оказалась мягкая ткань. Перебинтовали — догадался Мика и впервые за последнее время почувствовал себя почти счастливым.

Он снова уснул, а когда проснулся, в многочисленные щели уже пробивались солнечные лучи. Оказалось, что лежит он на видавшем виды матрасе, от утреннего холодка надежно защищало колючее солдатское одеяло. Ботинки и остальная одежда лежали рядом.

Вдалеке послышались голоса. Что ж, раз он не один так рано проснулся, можно и встать. Не мешало бы поздороваться с хозяевами.

Мика быстро оделся, боль в спине была глухой и уже сильно не донимала. За дверями покосившегося сарая щебетали птицы. Он вышел и зажмурился от яркого солнечного света. Да, не так уже и рано, оказывается…