Всего в подвале находилось семь женщин, не считая трех подруг. Что и говорить, тесновато. Но самое огорчительное, что маленькой Катюши среди них не было.

– Нет, такую девочку сюда не приводили, – покачали головами пленницы.

Тем не менее некоторые похищенные девушки были очень и очень молоды, двоим на вид было лет пятнадцать-шестнадцать. Катя спросила у них про возраст, и оказалось, что обе ходят в девятый класс.

– У нас ГИА на носу, а мы тут торчим!

Вот что сильней всего убивало этих дурех. Переводные экзамены в десятый класс, которые они будут вынуждены пропустить, повергали девчонок в отчаяние.

– А ты, Люся? – спросила Марина у девочки, надеясь разговорить ее. – Ты в какой класс ходишь?

Девочка промолчала. А одна из девушек фыркнула:

– Люське уже все равно! Она тут уже третий год сидит! Школа для нее в прошлом! Она так отстала, что нипочем не нагонит своих ровесников!

Марина заметила, как передернуло Люсю от этих слов. И как помрачнело ее и без того невеселое личико.

И Марина строго произнесла:

– Обязательно нагонит.

– Как? Кто ей помогать станет?

– А вы на что?

– Мы?

– Да, вы обе! Вы вполне могли бы позаниматься с Люсей. Вы ведь ходите в девятый класс, программу знаете. Вот и позанимайтесь с ней, чтобы она после освобождения тоже могла продолжить учебу в школе без проблем.

Марина заметила, что Люся взглянула на нее с любопытством. Это была почти первая эмоция, которая проявилась на лице у девочки. И Марина мысленно себя поздравила. Люся выходит из своего эмоционального кокона, которым она себя окружила из соображений личной безопасности. И пожалуй, если все пойдет гладко, через какое-то время с ней можно будет поговорить, а там, глядишь, и склонить к сотрудничеству. Потому что как это было ни печально, а на данный момент Люся была единственной их ниточкой к свободе. Никто в целом свете не знал, куда сегодня вечером отправились три подруги. И первый раз в голову Марине пришла мысль, что, пожалуй, они поступили слишком уж опрометчиво, не рассказав никому, что они затевают.

Но Люся не торопилась идти с ними на контакт. Она повернулась к стене и сделала вид, что спит. Остальные сразу же почувствовали себя заметно свободнее.

– Люська все им про нас докладывает. Кто что сказал, кто чихнул, кто кашлянул. Нельзя ей верить. Подлая она! Сколько народу уже сюда привела! Сейчас вот нас семеро осталось, а еще на днях нас было девять человек. Анька и Диана пропали как в воду канули.

– Где они сейчас? – испугалась Марина. – Живы?

– Что с ними, мы не знаем.

– Были бы живы, вернулись.

– Что это значит? – еще больше испугалась Марина.

И пленницы принялись просвещать своих новых подруг по несчастью. По их словам выходило, что держат их тут с одной-единственной целью, предоставлять клиентам сексуальные услуги особого свойства.

– Это не просто бордель, а со всякими там садо-мазо штучками. Когда появляется клиент, одну из нас или даже двоих-троих везут к нему на потеху.

Выводили пленниц из их подвала всегда ночью. В гараже уже ждала машина, в которую девушек и сажали. И, не выводя на улицу, везли к клиентам.

– Там с нами делают все что хотят. И если хотя бы кому-то повезет после этого общения с клиентами не слишком сильно пострадать или вообще остаться в живых, то ее везут назад.

– А если… нет?

Женщины промолчали. Но их молчание говорило само за себя.

– Иногда тех, кого слишком сильно покалечили и хозяевам ясно, что сами они без медицинской помощи не поправятся, Макс добивает. Так было с Бертой. Ей еще можно было помочь, мы умоляли, говорили, что будем за ней ухаживать, но Макс решил, что Берта слишком долго будет валяться больной и не сможет все это время работать. И… И Берта назад уже к нам не вернулась.

В подвале было тепло, даже душно. Но Марина почувствовала, как ее покрывает холодная испарина. Было такое ощущение, словно ее с головой макнули во что-то мокрое, вязкое и грязное.

– Девчонки… – прошептала она. – Да как же это?!

– Вот теперь понимаешь, как тут у нас все устроено?

– А Люська этим сволочам помогает. И ты еще хочешь, чтобы мы ее учили? Да ее придавить надо за то, что она делает!

Марина молчала. Она была подавлена. Когда они начинали поиски похищенных девушек, то понятия не имели, что наткнутся на настоящий конвейер смерти. Когда одни секс-рабыни в муках гибли, на их место тут же приводили следующие жертвы, чтобы те рано или поздно тоже нашли свою смерть от рук садистов-извращенцев.

– И сколько же в среднем вы тут живете?

– Кому как повезет. Но больше полугода никто не выдерживает. Да и без солнечного света здоровье портится. Но самое главное, что клиенты у Макса все ему под стать. Обычные проститутки к ним уже не ездят. Вот и приходится им таких бедолаг, как мы, возить. Нам-то деваться некуда. Каждый раз, когда меня сажают в машину, я прощаюсь с жизнью, все молитвы, какие знаю, шепчу.

– А выпрыгнуть из машины не пробовала?

– Как там выпрыгнешь. Дверь заблокирована.

– А если патруль остановит?

– Ни разу такого не случалось. К тому же сзади всегда двое по бокам сидят. Макс за рулем, а Ной и Борис с нами.

– А если двух-трех девушек везут?

– По одной всегда возят.

– Лучше дольше, да тише. Любимая присказка Макса.

Даже удивительно, что человек с такими жизненными принципами взялся за столь рискованное дело.

Катя поманила остальных девушек к себе поближе и прошептала:

– Девчонки, но если каждой из нас осталось при самом благоприятном раскладе максимум полгода, не лучше ли рискнуть и устроить побег?

– Пытались.

– И что?

– Поймали. Кого-то сразу убили, кому-то такую выволочку устроили, что сами молили о смерти.

– Это вам кто рассказал? Люся?

– И она делилась. И при нас с Гелей тоже один раз такое было.

И все же Катя считала, что попробовать надо.

– Если даже только одна из нас убежит, то это уже победа. Потому что вас ищут. Потому что вся полиция на ушах. И добровольцы по лесам рыщут, и полицейские по берегу шарят. Стоит кому-то из нас выбраться и сообщить в полицию, где похищенные, уже через несколько минут тут будет такой шмон, такой… Что этим троим вашим хозяевам не поздоровится! И сами сядут, и всех клиентов своих выдадут!

– Отсюда бежать невозможно.

– А наверх нас всегда по одной поднимают. Даже если ты и убежишь, то недалеко. Их трое, а ты одна.

Марина в общем разговоре не участвовала. Она наблюдала за Люсей. Несмотря на то что девочка так и не повернулась к остальным, вся ее напряженная поза и сведенные лопатки говорили о том, что Люся не спит и прислушивается к каждому доносящемуся до нее звуку. Но для чего она старалась услышать как можно больше? Чтобы помочь пленницам? Или чтобы явиться с подробным доносом к своим похитителям?