— Спасатель тоже был мертв, а затем ожил.

— Кира не оживет…

— А то мы сейчас выйдем, а вернемся — онасидит, чай пьет как ни в чем не бывало. И все же вы на всякий случай посмотритеспасателя. Я видела его мертвым. Быть может, он еще не ожил.

Когда у Анатолия окончательно сдали нервы, онсхватил меня за плечи и начал хорошенько трясти.

— Ты хоть понимаешь, что ты несешь бред?! Тоодин ковбой, то второй, то один мертвый спасатель, то второй… Ты когда впоследний раз в больнице проверялась? Ты хоть понимаешь, что ты убила женщину?Ты представляешь, что тебе за это будет? Это тюрьма! Тюрьма! И какого хрена тыстреляла из моего оружия?!

— Какая тюрьма? — Я всхлипнула и тыльнойстороной ладони вытерла слезы. — Какая к черту тюрьма?

— Обыкновенная.

Посмотрев на часы, Толя встал у двери и мотнулголовой в сторону выхода.

— Пойдем посмотрим на всякий случай домикспасателя.

Когда мы подошли к пляжу и я увиделавалявшееся на песке полотенце, я тут же подняла его и сбивчиво заговорила:

— Вот это полотенце я видела на берегу, когдапошла к морю. Я подумала, что это Кира решила искупаться, ведь она ипредставления не имеет о том, что же такое ночное Красное море. Я перепугалась,что она утонула, что ее укусили какие-нибудь ядовитые ежи или съели ужасныерыбы… Я бегала по берегу, махала полотенцем и звала ее. А затем я увидела всторожке спасателя свет, кстати, он там горит и сейчас. Я бросилась к нему внадежде накричать на него за то, что он плохо отрабатывает свой хлеб. Когда яоткрыла дверь его домика, то увидела, что он мертв.

— Это полотенце Киры. — Лена взяла из моих рукполотенце и внимательно его рассмотрела. — Это полотенце Киры, — повторила онауверенным голосом и отдала его мне.

— Откуда ты это знаешь? — спросил у нееАнатолий.

— Я сама ей его выдала, как только онаприехала и прошла в спальню, чтобы распаковать свои вещи. Вот, видите, птицынарисованы странные какие-то? Мы с ней тогда еще посмеялись, что такие птицынауке неизвестны, и она назвала их волшебными. Второго такого полотенца в доменет. Это я гарантирую. Я знаю все белье как свои пять пальцев. Я его самапокупала.

— Даже если и так, это еще ни о чем не говорит,— пробурчал Анатолий себе под нос и открыл дверь сторожки.

Признаться честно, я не рассчитывала на то,что увижу спасателя мертвым, ведь в прошлый раз он чудесным образом воскрес. Кмоему величайшему удивлению, спасатель был мертв. Когда Толя открыл дверьсторожки, то тут же отпрянул, а Лена издала пронзительный крик. Лишь я однаникак не отреагировала на кошмарное зрелище: слишком много страха за последнеевремя я испытала. Слишком много… Наверно, у меня уже просто не было сил бояться— ведь для того, чтобы бояться, тоже нужны силы.

— Бог мой, — прохрипел Анатолий и зашел вдомик. — Кто его так?

— Кира, — заявила я, встав сзади. — Это Кира.— В глубине души у меня появилась хоть какая-то надежда на то, что мне поверят:ведь спасатель не ожил, а лежал именно в том положении, в каком я видела егоранее.

— Сайда убили! — Лена схватилась за голову изатряслась, как в лихорадке. — А ведь неплохой был парень, отзывчивый. У негожена в Каире. Ребенок маленький. Они как-то к нам в гости приезжали…

— У Киры тоже муж и ребенок, — с необъяснимойскорбью сказал Толя и, достав платок, вытер свое потное лицо.

— Я Киру совсем мало знала. Вернее совсем незнала, — тихонько всхлипнула Лена. — А с Саидом мы не один пуд соли вместесъели и не один год в этом доме проработали. Очень веселый, приятный араб, аглавное, хороший друг.

Толя склонился над Саидом и хотел быловытащить нож, но затем передумал и не стал этого делать.

— Пусть этим полиция занимается. От того, чтоя вытащу нож, ему легче не станет. Он уже мертв. А нож какой интересный! Ручнаяработа. Рукоятка больно красивая, резная. Скорее это даже не нож, а кинжал. Ятакого никогда и не видел. Красота. Этот нож нужно как раритет держать, а нечеловека им убивать. Сразу видно, что это какая-то антикварная вещь. — В этотмомент Толя обернулся назад и посмотрел на меня такими суровыми глазами, чтомне стало просто не по себе. — Маша, твоя работа?

— Что?

— Я говорю, Сайда ты прикончила? Тожеочередные видения?

Я стояла ни жива, ни мертва и не моглапроизнести даже и слова.

— Сначала к тебе пришло видение, что он лежитмертвый на берегу моря на твоем полотенце, а затем ты решила воплотить этовидение в жизнь. Маш, скажи честно, это ты сделала? Ты хоть понимаешь своейголовой, что ты убила араба на территории арабского государства? Ты хотьпонимаешь, что тебе за это будет? Ты хоть отдаешь себе отчет в том, чтопроизошло?

— Маша, это правда вы? — слегка взвизгнулаЛена. — За что вы его так? Сайд очень хороший парень. У него семья в Каире. Унего же шесть братьев, которые работают в Каире за сущие гроши. Он же былединственным кормильцем в семье. У него старенькие родители, а еще у него женавторым беременна. Кто ж их теперь всех кормить будет? Кто? Я же после того, каквы на него накинулись, объясняла вам, что он не будет заявлять в полицию. Мы жедоговорились с вами, что все уладит ваш муж. Мы же обо всем с вамидоговорились. Разве можно ни в чем не повинного человека убивать? За что вы егоубили? За то, что к вам приходят непонятные видения?! За то, что у васразрушена психика?! Ох, горе… Ох, горе, горе… Ох, горе…— Лена всхлипывала иговорила сквозь слезы. — Разве можно таких туристов отправлять на отдых? Развеможно? Я тысячу раз говорила, что уж если отправляют туриста на отдых, то пустьхотя бы поинтересуются, есть ли у него справка из психдиспансера. Раньше,говорят, без нее за границу не пускали. Чем они там в турфирмах думают?Отправляют кого ни попадя… Ни за что убить человека… Вообще ни за что… Ох,горе, горе… Ох, горе, горе…

У меня страшно тряслись колени, а в горле стоялкомок. Неимоверными усилиями скрывая дрожь в голосе, я сжала кулаки и что былосил закричала:

— Заткнись, дура! Заткнись! Я не убивала! Я неубивала!!!

Лена тут же заткнулась и нервно захлопалаглазами.