— Так. Пока они сюда приедут, это уже чертзнает сколько времени пройдет. Пока они все увидят, все запишут, пока допетрят,что я единственная подозреваемая, пока начнут на меня охотиться, сидеть вкустах этой гребанной виллы и ждать моего появления… Ой, да у меня временицелый вагон и маленькая тележка. Прилечу в Москву, отсижусь на даче у друзей, атам буду думать…

Не дав сказать Анатолию даже слова, я вновьпосмотрела на ночное небо и решительно направилась в дом.

— Маша, ты куда? — послышалось сзади.

— За чемоданом и на такси.

— Но ведь ночью в Египте такси не ходят.

— Ходят!

— И ты знаешь, что это опасно.

— А мне уже нечего бояться. После этогокладбища для отдыхающих я вообще ничего не боюсь.

— И все-таки такси сейчас не ходят.

— Плевать! Возьму чемодан и пойду в аэропортпешком! — крикнула я и направилась в дом за чемоданом.

Поднявшись по лестнице, ведущей вверх, япрошла мимо спальни Анатолия и, как только зашла в свою комнату, приняласьлихорадочно собирать вещи. Когда чемодан был полон, в комнату вошел Анатолий исурово сказал всего два слова:

— Не глупи.

— Извини, но в тюрьму мне что-то не хочется.

— Не хочется, говоришь?

— Не хочется. Я, между прочим, для тюрьмырожей не вышла. Мы же с тобой договорились: я уезжаю в Россию, а ты вызывайсвою долбанную полицию. — В этот момент мое сердце ухнуло куда-то вниз, и яувидела, как Толино лицо исказилось в недоброй ухмылке.

— В тюрьму сажают не за рожу, а за поступки.Потому что за свои поступки надо отвечать. Значит, ты в аэропорт собралась?

— В аэропорт.

— Пешком?

— Пешком.

— С чемоданом?

— Своя ноша не тянет.

Как только я взяла чемодан в руки, Толя начална меня наступать, безжалостно сокращая между нами пространство. Я пыталасьотступать вместе с чемоданом, стараясь сохранить между нами хоть какую-тодистанцию, но Анатолий даже не думал останавливаться. Он наступал на меня дотех пор, пока я не очутилась около самой стены.

— В чем дело? — истерически взвизгнула я. — Тыне пустишь меня в аэропорт? Ты хочешь сдать меня полиции?

Я молча смотрела на Анатолия, а сердце у меняв груди так и колотилось.

— Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? —спросила я дрожащим от гнева голосом.

— Потому, что ты хочешь бежать и оставить меняс двумя трупами.

— Но ведь с тобой будет Лена.

— Эта Лена мне никто, ничто и звать никак.

— А мне показалось, что между вами что-тоесть.

— В том-то и дело, что тебе показалось.Возможно, это глупая, бабская ревность.

— Ерунда. Я вообще ревновать не умею.

— А мне кажется, что наоборот.

— Так ты дашь мне пройти?

— Нет.

— Почему?

— Потому что даже если ты сейчас улетишь, тосюда в любом случае приедет полиция. Она свяжется с российской милицией, и ты влюбом случае попадешь за решетку. Тебя ничего не спасет, даже твое бегство.Тебя все равно ждет тюрьма.

— Я отсижусь на даче у своих друзей.

— Но ты не можешь сидеть у них всю свою жизнь.

— Знаешь, Толя, давай с эти закончим, и я самаразберусь со своими проблемами.

— А ты уверена, что ты сможешь?

— Уверена. Я уже привыкла все делать сама.Понимаешь, привыкла?!

— А как же я?

— А ты при чем?

— Я бы хотел тебе помочь.

— Помочь?! Надо же, а я и не рассчитывала натвою помощь. Мне казалось, что ты не помогаешь душевнобольным женщинам. Ведь тыменя считаешь именно такой?

— Совсем не важно, кем я тебя считаю. Важно,что я хочу тебе помочь.

— Никогда бы не подумала, что ты можешьпротянуть руку помощи.

— Я хочу тебе помочь. И тебе и себе тоже.

— Каким образом?

Толя посмотрел на часы и быстро проговорил:

— Знаешь, у нас уже нет времени рассуждать ивыяснять отношения. Нужно действовать. Сейчас около пяти утра. Скоро сдискотеки придут арабы, и тогда будет поздно.

— Будет поздно для чего?

— Для того, чтобы действовать. Сейчас мы беремс тобой труп Киры и тащим его к морю.

— Что?! — Я съежилась и посмотрела на Толюполными ужаса глазами.

— Я же тебе говорю, что у нас нет временивзвешивать все «за» и «против». Надо действовать. Берем труп Киры и тащим его кморю.

— Зачем?

— Затем, чтобы скормить его рыбам.

От этой фразы меня затрясло как в лихорадке,перед глазами все поплыло.

— Скормить рыбам?!

— Ну, понятое дело, что не волкам. Тут, ксожалению, волки не водятся.

— А что мы будем делать со спасателем?

— То же, что и с Кирой. Дубль два.

— Дубль два?

— Да что ты стоишь?! У нас нет времени.Дотянули уже до последнего. Уже тянуть-то больше некуда. Сейчас арабы вернутся,и тогда все. Лена сказала, что они обычно к шести приезжают. У нас осталосьоколо часа.

Толя заставил меня бросить чемодан, схватил заруку и потащил в свою спальню. Там он сорвал с кровати темное цветастоепокрывало и принялся закутывать в него Киру.

— Надо, чтобы крови поменьше было, а то сейчасвсю лестницу вымажем, весь дом. Всю лестницу. Хватай ее за ноги, а я за руки, ипотащим волоком.

— Что? — откликнулась я, как в тумане.

— Я говорю, потащили ее! У нас времени нет.

— Куда?

— В лодку.

— В какую лодку?