Кинь скрипели зубами, но держались. У меня тоже дрожали руки, иногда хотелось бросить всё и послать подальше, но я терпел — девушки не сдавались, а мне было стыдно показывать слабость.

Солнце давно перевалило через полуденный рубеж. Упавшие капли пота выжгли на земле черную дорожку, которая показывала нам путь. Мы старательно перекидывали тыкву друг другу и гадали — у кого следующего упадет тыква?

Над Жа Ло кружились мухи. Соклановка была почти вся покрыта липкой полувысохшей яичной пленкой, скорлупой и мухами. Жа Ло падала, поднималась и снова ловила яйца. Дед Бух Ло достал вторую корзинку, чем немало огорчил Жа Ло. Конца тренировки не было видно.

— Может быть передохнем? — воскликнул я, когда увидел, что За Кинь опустилась на локти, а потом с трудом смогла принять прежнее положение.

— Да, давайте зробим перерыв, — поддержала Сись Ли. — Хоча б сбегаем по-маленькому…

Бух Ло усмехнулся и покачал головой.

— Пока вы делаете перерыв — противник тренируется. Пока вы бегаете по-маленькому — противник тренируется. Пока вы ловите яйца… — дед метнул яйцо и ещё один яичный ручеёк забрался под мокрую куртку Жа Ло. — Противник тренируется. Чтобы одолеть противника, нужно тренироваться больше его!

— Но якщо мы сломаемся? Якщо не зможемо выйти на игровую площадку? Зачем тогда так богато тренироваться? — взвыла Сись Ли.

— Нет, мы будем тренироваться до тех пор, пока сможем различать тыкву. А когда не сможем… на этот случай я взял фонарик! — старик широко улыбнулся.

Я перекинул тыкву Сись Ли. Меня едва не повлекло следом, но я удержался на руках. В голове шумело, в ушах стучало, в глазах было мокро от пыльцы.

Сись Ли еле-еле поймала и едва не упала. Похоже, что вскоре к Жа Ло присоединится ещё одна жертва.

— Старый дурак! Гав! Гав! — послышался визгливый женский голос. — Совсем загонял ребят. Дать вам лапку? Бедняжки, да на них жалко смотреть — лица красные, вены вздулись. Вскоре упадут и умрут в мучениях. Кого лизнуть в нос?

Я повернулся на голос. Недавняя женщина-Изгой, которую мы видели из кафе, стояла на краю полянки в сопровождении Ши Ло и Золотой Росы. Морщинистое лицо исказилось гневом, блеклые глаза метали молнии. Мне показалось, что даже грязные лохмотья вздыбились, как колючки у ежа.

— Жуч Ка? — сплюнул дед Бух Ло. — Ты чего приперлась, старая сучка?

— Чтобы освободить ребят от твоей глупой тренировки. Гав! Вообще ничего не смыслишь в ушатане! Зачем же ты корчишь из себя мастера игры? А вы, ребята, зачем слушаете этого пьяницу? Подняли бы над ним ногу, а после закопали в песке! Он же вас гробит на ровном месте! Да перевернитесь же вы! — старушка повысила голос и добавила. — Гав!

Мы переглянулись.

— Не вставать! — рявкнул дед Бух Ло. — Тренировка продолжается!

— Тренировка закончилась! Дать лапку? — крикнула Жуч Ка. — Они же сейчас покалечатся!

— Двигаемся дальше! Не обращаем внимания… ик… на старых беззубых сучек! На меня смотрим! Тренируемся! — поднял голос дед Бух Ло.

— А ну, красавица, швырни мне тыкву! Я тебя потом поглажу! — обратилась Жуч Ка к Сись Ли. — Давай-давай, я покажу вам настоящий ушатань!

Сись Ли посмотрела на деда Бух Ло, а тот в ответ активно замотал головой. Сись Ли улыбнулась и махнула ногами, бросая тыкву в сторону Жуч Ки.

Желтовато-бордовый снаряд взмыл в воздух и под взглядами собравшихся помчался к Жуч Ке.

— Не-е-е-ет!!! — крикнул дед Бух Ло и метнул в летящую тыкву яйцо.

Жуч Ка взмахнула руками в странной мудре, а потом коснулась ладонью земли и ударила ногой по подлетевшей тыкве. Яйцо зависло в воздухе. Тыква же взвилась высоко в небо и почти пропала с глаз.

— И что ты хотела доказать этим ударом, старая туфля? — насмешливо спросил Бух Ло. — Что можешь промазать и не развалиться? Или что?

— А вот что! — Жуч Ка снова взмахнула руками и выпрямила ладонь по направлению деда Бух Ло. — Меч В Милю Длиной!

Из её руки вырвалась стальная полоса и, пролетев через всё поле, воткнулась в акацию на целых два метра выше головы деда. Тот даже не вздрогнул, только усмехнулся.

— Промахнулась, бродяжка. Совсем глаз испортился? Даже в человека попасть не мож… Ах ты ж, коварная змеюка!!! — заорал и затанцевал Бух Ло, когда на него хлынул целый литр содержимого тыквы.

Она вернулась на землю и распалась на две половинки, коснувшись длинного меча. В воздухе запахло мясным бульоном. Но, зная деда, можно было предположить, что он налил в тыкву вовсе не бульон. Скорее, это была…

— Тебе по вкусу твоя же моча? Вот и насладись ею, старый извращенец. Гав! Гав! Вот же мерзавец — хотел вылить её на неповинных ребят. А ещё… — Жуч Ка взмахнула рукой и яйцо полетело обратно.

Под злорадную усмешку Жа Ло скорлупа коснулась точно центра лба Бух Ло. Я тоже не смог сдержать улыбки, когда желток потек по щекам деда Бух Ло.

В отсутствии снаряда для тренировки, мы тут же вскочили на ноги. Девчонки повалились, а я смог удержаться, хотя и покачнулся. От резкого перехода шум в ушах был невыносим и его хватило ровно на две минуты, пока дед Бух Ло и Жуч Ка выясняли между собой отношения.

Золотая Роса подбежала ко мне и обняла, что-то говоря. Увы, из-за шума я не слышал её, но охотно кивал. Надеюсь, что она не требовала от меня золотого дворца и трех загородных коттеджей в придачу.

— Старая сучка!

— Мерзкий пьяница!

Эти две фразы были первыми, которые я услышал, когда слух вернулся на место. Я поклонился женщине-Изгою и сказал:

— Уважаемая Жуч Ка, я искренне рад нашему знакомству. Если вы пришли с Ши Ло и Золотой Росой, то уже в курсе действий нашего клана. А если вы зашли так далеко, то уже согласны присоединиться к нам.

— Да, малыш, я знаю про вас. Хочешь лапку? Демоненок успел рассказать. И мне по нраву пришлась твоя миссия. Если бы ты ещё прогнал из клана этого пьяного осла, то вам бы цены не было! Гав! Гав!

Дед Бух Ло прошипел проклятие, но не стал ругаться. Судя по его лицу, все самые отчаянные ругательства будут сказаны позднее, когда они останутся наедине.

— Это ценный человек для нашего клана, — улыбнулся я. — Придется как-то с ним находить общий язык.

— Да её языком только грязные дворы мести, — хмыкнул дед Бух Ло.

— Я хоть на это способна, а вот ты вообще бесполезен, глупый алкаш, — парировала Жуч Ка.

— Дорогая Жуч Ка, я ценю вас как человека, как женщину, как великого