Я поискал глазами Золотую Росу, но её не было видно. Она либо внутри дома, либо где-то ещё…

— Да вот, наводим порядок в дому деда Бух Ло, чтобы ему ещё триста лет икалось и пукалось. Ты ещё не видел, что внутри сделали Ши Ло и Па Ук. Дед прямо как изюминка в рисе перекатывается. Радостны-ы-ый… — протянула Жа Ло. — Ну, или почти радостный, как шекель в гойском кармане. Он не улыбается, а только ворчит…

— Да? Он внутри?

— За домом, курить свою смердючу трубку, — ответила Сись Ли. — Всё бельё провонял, и мы вигнали його на вулицу. Теперь вин вспоминает свою прежню жизнь и бурчит на нас. Мечтает о том, щоб мы наконец-то свинтили з його дома. А мы мечтаем о том же. Брат Сиджар, коли мы сможем отсюда уйти?

Я задумался. О возвращении на улицу Оранжевой Лисы не может быть и речи — девушек забрали оттуда по велению Низших Богов, а потом они пропали. Если же девушки снова появятся в своем доме, то это вызовет лишние вопросы у соседей. Значит, надо всего лишь…

— А где За Кинь? — спросил я.

— Так она же руководит ювелирным магазином, будь он вечно прекрасен. Ты так и не снял с неё личину Них Ера, — пояснила Жа Ло.

— Отлично. Мне как раз нужны финансовые вливания… Так вы говорите, что дед Бух Ло позади дома?

Девушки кивнули и вернулись к стирке. Их белые ручки взбивали в большой лохани пену, колотя и тиская валуны мокрой ткани.

— Лови! — крикнула Жа Ло и начала выбрасывать из лохани одну вещь за другой.

Девушка метала их за спину не глядя, даже не заботясь о том, куда они упадут. И это только что выстиранное белье, на чистку которого не пожалели рук и спины…

Сись Ли легко отскочила прочь на пять метров, под натянутые веревки. Её нога взметнулась в небо и ударила стопой по одному из мокрых комков. Выстиранная куртка тут же обиженно раскрылась, как будто получила пенделя под зад, и легла на свободный отрезок веревки.

Следующим ударом Сись Ли заставила штаны раскинуть в стороны штанины и примоститься рядом с курткой. Следом было три пояса-оби, нижнее нательное белье, наволочки и накидки. Жа Ло кидала, Сись Ли била ногой. Девушки выполняли упражнения так легко, как будто всю жизнь этим и занимались.

Один носок-посон отлетел чуть дальше, чем Сись Ли могла достать. Она тут же взмахнула правой рукой, сплела из пальцев странную мудру, и посон невидимой силой швырнуло на веревку. Там он переломился пополам и устало свесился, как будто сожалея о несовершенстве этого мира и о том, что после просушки в его чистое нутро влезет мозолистая нога деда Бух Ло.

Бросок, удар, и часть выстиранного белья ложится на веревку. Бросок, пинок, и вещь занимает своё место. Бросок, мудра, и отскочивший предмет одежды послушно прыгает на веревку.

Жа Ло начала жонглировать вытащенными из воды комками белья, и десять вещей оказались в воздухе, разбрызгивая вокруг мельчайшие брызги. Солнечные лучи тут же нарисовали едва видимую радугу в летящих капельках воды. Девушка немного повращала белье во влажной карусели, а потом легким движением развернулась и одну за другой отправила комья Сись Ли. Та не оплошала и на этот раз. Все вещи легли на веревку.

Я остановился, пораженный легкостью и точностью ударов. Похоже, что я не всё знал о своих соклановках. Нет, я видел Жа Ло и За Кинь в бою, но тогда они были в своих животных личинах. Сейчас же мне демонстрировалось такое владение телом и управление энергией Ци, что я мог только диву даваться.

Золотая Роса не появлялась. Неужели она не слышит нашего разговора?

— Чего уставился, брат Ни? — донесся дребезжащий голос старика. — Нравится, как девчонки ловко управляются с бельем? А ведь это ничтожная часть того, чему я их обучил.

— Да уж, что есть, то есть. И когда же ты успел их обучить, мудрый пьяница? — усмехнулся я.

— Зря зубы скалишь. Вот ты называешь меня пьяницей, а не задавался никогда вопросом — трезв ли ты? — с усмешкой спросил Бух Ло.

— Я почти всегда трезв, за исключением тех случаев, когда пьян.

Мне почему-то показалась смешной эта фраза. Вот только никто не рассмеялся. Даже дед.

— Ты тренируешься в монастыре, но чем ты там занимаешься?

— Тренируюсь, — развел я руками. — Учусь владеть телом и душой. Учусь распространять энергию Ци по телу. Изучаю боевые искусства.

— На самом же деле ты занимаешься не тем, чем надо. Существует немалое количество способов выражения собственного величия, совершенства или достижений. Первый проходит через разум и тренировку мозга. Второй выделяется из добрых общественных дел на благо Вселенной. Третий возвеличивает воспитание духа и управление внутренней энергии. В самом последнем человек преодолевает себя через культивацию тела, совершенствуется и познает основы Мироздания. Физическому совершенствованию способствует гармония духа и разума. Культивируя тело, воин достигает неимоверного развития силы и способен разрушать любые преграды на своем пути, как физические, так и духовные… — неторопливо проговорил Бух Ло.

— Дед, зачем ты мне всё это рассказываешь? Я и так знаю, что культивация — основа всего сущего. И если ты смог так научить девчонок за небольшой срок, то сможешь обучить и монахов игре в ушатань. Видишь ли в чем дело — монастырю кинули вызов, и мы не смогли избежать позорного участия в этой игре. Нас четверо, но мы в оранжевых кимоно и готовы сражаться если не до последней капли крови, то хотя бы до потери последнего волоска в носу. Ты сможешь нас обучить также управляться с мячом, как девушки с мокрым бельем?

Дед Бух Ло почесал затылок и с усмешкой выставил в мою сторону ухо:

— А так ли нужно обучать четырех монахов, которые потом могут применить знания на плохие дела, если можно обучить одного реинкарнированного засранца и трех Изгоев? Что скажешь?

— Но как?..

— А всё очень просто — мы отправим монахов заниматься в дом к Ур Оду. Пусть там занимаются себе всякой дурью, а мы тем временем подготовимся к соревнованиям. Ты же сможешь придать Изгоям вид монахов? Не всё же им быть Низшими Богами…

— Смогу, но…

— Когда придет время, монахи выпьют особый женьшеневый чай и заснут сладким сном. Так будет продолжаться до тех пор, пока вы не выиграете первый приз.

— Но как к этому отнесутся наши соклановки?

— А мы сейчас у них и спросим. Красавицы, хотите утереть нос самым сильным, быстрым