После недавнего знакомства с кланом Чёрного-с-проседью камня Каневу казалось, что вот-вот всё должно пойти на лад. Что могло пойти не так? Стоящая за их плечами мощь социальной науки Экспедиционного Флота и Земного Командования, опирающейся на огромный опыт работы на многих мирах, флотская дисциплина, всё это помноженное на опыт Нильса, должно было позволить Ане и Каневу быстро распутать клубок, или, по крайней мере, ухватиться за кончик ниточки. Всё оказалось совсем не так, как хрестоматийных случаях с реколонизаторами, произошедших ранее. Всё не как в учебниках. Канев заподозрил было, что авторы мемуаров бессовестно врут. Сейчас он всё сделал правильно: установил контакт с местной устойчивой группой, ввязался в конкурентную борьбу на одной из сторон и … ничего. Совсем ничего. Он просто сидит который уже день на плазе и ждёт, когда к нему подойдут нужные люди. Нильс сказал, что они обязательно подойдут, когда присмотрятся к Каневу. Сколько уже можно присматриваться!?

У Канева першило в горле и слезились глаза, в помещении плазы было очень душно. Из-за перенаселённости вентиляция в гостевых секторах работала на пределе. А мытьё большая часть приезжих воспринимала как роскошь. На бедной плазе не до роскоши. Воду здесь пьют, ей не моются. Поэтому как же здесь воняет! Но именно на этой пропахшей потом плазе, по словам Нильса, обитают люди из «Мутной Воды», чего-то среднего между профсоюзом и мафией. Он, Нильс, якобы, уведомил по своим каналам нужных людей, и они должны были связаться с другими людьми, которые, в свою очередь… короче, рано или поздно к сидящему на условленном месте плазы Каневу должен был кто-то подойти. Самому Каневу уже начинало казаться более перспективным отправиться в гости к старому шаману, отказывающемуся верить в духов. Шаман был или очень умён или, на худой конец, обладал сильной интуицией, если сумел понять, что за этими «духами» кто-то стоит. Канев точно знал, кто именно стоит за частью «сверхъестественных» явлений, и ему хотелось узнать, кто же стоит за остальными. Шаман казался ему перспективным, поскольку он мог чисто интуитивно выйти на тех, кто вмешался в процесс сотворения искусственного чуда, продемонстрированного ему с Аней Витором. У Канева изначально был свой план, но Аня каким-то непонятным образом ухитрилась заставить его всё сделать по-своему и вообще всех вокруг заставила делать то, что лично ей казалось правильным. Именно из-за неё Канев сейчас сидит на плазе, в то время как она вместе с женщинами племени пошла в охотничий рейд на крыс внутрь тёмных межпереборочном пространств Колеса. В этом плане Колесо не сильно отличалось от крупных кораблей Флота. И там и там в межпереборочном пространстве (а так же в редко посещаемых начальством закоулках) проходили тайные тропы контрабандистов и, конечно же, обитали орды крыс. А вот места для тайной организации, конкурирующей с корпорациями за право промывать людям мозги религией, в межпереборочном пространстве не нашлось. Канев, узнав от членов клана о степени заселённости и обжитости изнанки Колеса, удивился, что у сотрудников корпораций ещё сохранились свои тайные пути перемещений, до которых пока не добрались обитатели переборок. У низов общества оказалось тайн не меньше, чем у верхов.

Секрет этого оказался прост. Службы безопасности по заказу корпораций охраняли только избранные места. Не существовало глобального контракта, охватывающего всё пространство Колеса, существовала целая совокупность мелких, часто заключённых без регистрации договоров, между подразделениями, а то и отдельными сотрудниками «Промкор» или «Вегер» с одной стороны и менеджерами секторальных служб безопасности — с другой. Эти договоры при ближайшем рассмотрении зачастую выглядели как попытки сотрудников прикрыть свои тёмные делишки. Помимо того, обитатели межпереборных пространств не были путешественниками. Они, как правило, знали только то, что вот в том углу коридора, что за полквартала от плазы, можно через вентиляционную шахту попасть в маленький закуток, где вполне себе растут съедобные грибы. Или что под полом коридора 62 в секторе 34 есть притон, где за умеренную плату можно разжиться пиратскими штаммами кишечных бактерий, умеющих делать этанол из целлюлозы. Такие закутки и притончики существуют повсеместно, и если их обитатели платят службам безопасности регулярные взносы, то их существование остаётся незамеченным. Главное — не лезть дальше. С теми, кто лезет куда не следует, службы безопасности сразу становились принципиальными и неподкупными. Корпоративная верхушка мудро позволяла контрактникам сохранять иллюзию свободы, охраняя при этом свои интересы. К тому же наличие иллюзорно свободных, но крайне бедных нелегальных жителей на Колесе помогало мотивировать контрактников. Им оставляли выбор: вкалывать годами на фабриках и в шахтах, иногда отдыхая на Колесе, щеголяя оранжевой меткой безлимитного воздухопотребления, или не работать вовсе, жить на Колесе постоянно, но дышать пиратским образом. Нелегалы выкручивались как могли, искали временные подработки, покупая на выручку лимиты потребления воздуха, а то и попросту подделывая оные. В первом случае перед ними открывалось несколько возможностей: можно было таким образом просуществовать относительно благополучно довольно долгое время, можно было заключить неудачную сделку или заболеть из-за не оплаченного вовремя иммунитета. Можно было даже стать известным дизайнером или независимым журналистом, а то и выбиться в сотрудники корпорации. Если же человек выбирал иной путь и подделывал метку оплаченного лимита воздуха, то он, как правило, долго не жил. Службы безопасности получали оплату за каждого отловленного нелегала и, кроме того, в случае слишком уж сильно не сходящегося баланса между прогнозируемым исходя из численности населения сектора и фактическим расходами стандартной дыхательной смеси, служба оплачивала разницу из своего кармана. Так что чёрные старались.

В этот момент ему пришло сообщение о разрыве контракта на расследование, с визой юридического робота. Канев пошёл было к выходу, с целью попытаться связаться с послом, может быть он разберётся в причинах срыва контракта или, на худой конец разыскать Аню. Хотя нет, посол не выходит в сеть напрямую, так что искать надо всё-таки Аню. И тут Канев услышал восторженный рёв толпы. Он обернулся, увидел, что на неопрятного бородача в центре толпы с потолка льётся яркий по местным меркам свет. Бородач протянул руки вверх и принялся что-то вопить. Канев недоумённо заозирался. Что вообще происходит? Он на всякий случай начал писать происходящее, что бы рассмотреть на досуге поподробнее. Прижался к стенке и начал наблюдать.

Бородатый о чём-то вещал, толпа восторженно взрёвывала в те моменты, когда произносимое ей очень уж нравилось. Канев подумал, что однажды уже видел работу «Вегер» изнутри, пришло время посмотреть, как это выглядит снаружи. Следует признать, выглядит эффектно, даже на его, Канева, просвещённый взгляд. Для дикарей из гостевых секторов, которых обучали только специальности и ничему больше, это наверняка был взрыв мозга. Канев только теперь понял, почему для насаждения религии «Вегер» выбрали самый примитивный культ, полностью срисованный с древнейших планетарных культов, за исключением разве того факта, что на планетах дикари обожествляют камни, ручьи и прочие молнии, а дикари космоса населяют духами системы жизнеобеспечения. Потому «Вегер» и пропагандирует шаманизм, ведь жители гостевых секторов — абсолютные дикари. Да, они весьма подкованы в техническом плане, они талантливые технари, способные соорудить обитаемую среду прямо в космосе при минимуме ресурсов. Но, вместе с тем, они и читать-то не умеют. Не знают, как правило, своих родителей, истории, культуры не имеют, за исключением чисто развлекательных историй. Попытка насадить в такой среде какую-нибудь разновидность монотеизма обречена на провал.