всё тут не по-настоящему. Но в этот момент забыл. А сознание привыкло доверять органам чувств, и всё в лесу казалось мне совершенно реальным: бандиты, кровь на плече Лярис…

И вдруг – такое!

Я остановился в полном смятении.

А ещё я вспомнил, что именно этот колдун безо всяких огненных шаров управлял мною, да так, что я и пикнуть не мог. И ошейник он мой напялил на крысу. И уменьшил его.

Колдун тоже стоял себе спокойненько и с ухмылкой глядел на меня. Явно тоже узнал.

Файербол неспешно катался по его ладони, а иногда даже подпрыгивал сантиметров на десять, ненадолго зависал в воздухе и снова опускался, тревожно потрескивая.

Страшно было подумать, что колдун может с нами сделать, если даже с огнём так управляется!

А вот фиг ему!

Я вспомнил, что блестящие предметы как-то там действуют на мозги, облегчая гипноз, и с трудом, но отвёл глаза от пылающего шара.

Ничего хорошего не увидел: Дора и Лярис замерли, словно восковые статуи. Мужики вокруг тоже не двигались, они стояли с оружием наизготовку, глядя на индрика.

На индрика гипноз не подействовал. Он сердито рыл копытистой лапой землю и хрюкал, собираясь пощупать рогом колдуна. Похоже, подземного зверя раздражал яркий свет файербола.

– Ты зверюшку-то свою успокой, раб? – недовольно сказал колдун, перебрасывая шар на другую ладонь.

Ошейник на мне ожил, сжался – и снова отпустил. Очень недвусмысленно.

– Сам ты – раб, – зло огрызнулся я и заорал: – Вася, фас! Куси его!

Индрик взревел, повернулся всей тушей и поскакал на колдуна. Морок упал с мужичков, и они с воплями устремились на моих девчонок.

Колдун швырнул огненный шар в Васю, но не попал. Зато в кустах полыхнуло, и столб пламени поднялся до макушек сосен.

Колдун взмахом руки потушил волшебный огонь. В ладонях у него тут же вырос ещё один шар. В три раза больше прежнего!

– Испепелю! – заорал он.

– Вася, беги! – крикнул я, бросаясь колдуну наперерез и размахивая руками, чтобы отогнать индрика.

Мы встали друг против друга. Колдун грозно перекатывал свой шар по ладоням, пылающий и страшный.

А Вася…

Я услыхал, как за спиной кто-то с треском ломится сквозь кусты.

Бедный зверь испугался такого большого огня. Как бы он вообще не ослеп ото всех этих вспышек.

Завизжала Мидора, потом Лярис. Похоже, мужики схватили девчонок.

– Сдавайся! – прошипел колдун. – Иначе мы их убьём. Мы умеем убивать рабов. Они умрут, и никогда не станут людьми.

Проклятая игра!

Неужели мерзкий колдун работает на Эскобаров?

А как же он тогда завёл свою комнатушку у Аделаиды в гареме? Он же деньги брал!

Продажная тварь!

Ошейник сжался на моём горле, как рука великана.

– Сдавайся! – повторил колдун!

Я ощутил, что ноги у меня подкашиваются. Он бы просто меня задушил. Пришлось прохрипеть:

– Сдаюсь.

Но я успел скрестить за спиной пальцы.

Это же игра? А со скрещёнными пальцами сдаваться нещитово. Так я и сдался немытому колдуну! Удеру при первой возможности!

Колдун торжествующе осклабился, и невидимая рука на моём горле ослабла.

Я обернулся. Мужики суетились вокруг Лярис и Мидоры, забирали оружие, связывали беспомощно обвисшие руки девочек.

Пришлось подступить к колдуну:

– Ведь вам только я нужен, верно? Отпустите хотя бы девчонок?! Зачем они вам сдались?

Колдун хмуро зыркнул и отбросил файербол через плечо. Тот отлетел метра на полтора и с лёгким хлопком взорвался, осыпая траву искрами. Как фейерверк.

– Это рабы, – пояснил колдун хмурясь. – Мы решили, что возьмём рабов из мёртвого города, чтобы сделать из них живых людей. Это милостивее смерти.

– Чего? – обалдел я. – Это почему наш город – мёртвый?

– В нём нет ничего живого, – пожал плечами колдун. – Если мы берём ваш хлеб, он не насыщает воинов, если берём ваш овёс – наши кони отворачиваются от него. Но если мы берём ваших рабов, со временем они становятся живыми людьми. А вот мертвецов, вроде тебя – мы не берём.

– Ну тогда и меня отпустите, если не нужен! – нагло заявил я.

– Ты – не такой как все. Правителю будет интересно взглянуть на мертвеца, для которого закрыта дверь вашего мира. На мертвеца-раба, что носил ошейник с глазом!

– Так мой ошейник исчез!

Колдун рассмеялся:

– Ты не только мёртвый, но ещё и глупый!

Ага, значит, ошейничек-то мой он прикарманил, обманув меня фокусом с крысой!

– И куда ты хочешь меня вести? – Я понял, что колдун начинает меня бесить. – Где сидит ваш правитель?

– В городе, разумеется. – Колдун посмотрел на меня, как на дебила. – В нормальном живом городе. Ты – мёртвый человек, мы не выпускаем таких за границы вашего города. Не пускаем в свои города. Но ты не такой, как другие мертвецы. Возможно, ты тоже можешь стать живым, если этого захочет Закат.

– Бред какой-то, – рассердился я. – Ты работаешь на Мурену Эскобар?

– Я служу Закату. – Колдун торжественно сложил на груди руки. – Ибо грядёт смерть, и скоро будет великая битва.

– А зачем тогда вы напали на нас?

– Вы сами напали на гвардейцев при исполнении. Осквернили их дурным мясом грязного животного.

Это он, что ли, про колбасу? Значит, в лесу на нас напали эти же мужики?

Колдун указал на два мёртвых тела, что его люди укладывали на сделанные из жердей носилки.

– Только двое успели очиститься сегодня от скверны. Хорошо, что и ваше грязное мясо – ненастоящее.

– Так это не вы на нас, а мы на вас напали? – возмутился я. – Да не было такого!

– Го? – позвал колдун.

Чернявый мужичок в кольчужной рубашке выскочил как из-под земли.

– Мы патрулировали мертвецкий город, – доложил он бодро. – По периметру бродили, значится. Я только пристроился, чтобы отлить. Глядь, дамочка из городских мертвецов бежит по тропе прямо куда не надо, в самую нашу чащобу, куда, по повелению правителя, мертвякам ходу нету. А эта рабская девка с арбалетом её преследувает. Мы начали девку-рабу окружать, добыча-то верная, границу она нарушила, а тут вторая раба подоспела, и этот странный мертвец на звере примчался...

И тут я сообразил, что произошло недоразумение. Эти неписи были из какого-то другого квеста! Они нас с кем-то попутали!

Я выдохнул. Главное, что они не от Эскобаров!

– Вы всё не так