Холмчие, оставив в покое моего отца, начали расходиться. Широко раскрытыми глазами я смотрел, как он, весь в крови, катался по земле от боли. Никогда прежде я не видел отца таким слабым.

Я не отрывал взгляда от папы, но, когда кто-то встал прямо передо мной, я поднял глаза. Ремо Марино.

– Аксель Карилло? – спросил он, и я кивнул.

Столпившиеся за спиной Ремо остальные Холмчие наблюдали за мной. Я точно знал, что они из банды; у каждого на левой щеке виднелась черная звезда.

– Он часто так тебя бил? – спросил Ремо.

Я вновь перевел взгляд на лидера банды и кивнул. Я не осмеливался ему лгать.

– Я… Мне нужны деньги для младших братьев. Им необходима одежда. А папа не оставил наличных. – Стыдясь, я опустил голову. – Я вышел из себя и отправился за ним… Я сглупил. И сам виноват, что он меня ударил.

Ремо оглянулся через плечо на моего отца, пытавшегося подняться на ноги, и покачал головой.

– Ненавижу подобных придурков. И ты не дурак, малыш. Ты поступил правильно. – Джио крепче сжал мне плечо, и я заметил, как он кивнул в ответ на поднятую бровь Ремо.

Я не понял, что означал этот взгляд.

– Филиппо, дай малышу денег, – велел Ремо стоявшему рядом с ним парню.

Филиппо опустил руку в карман, вытащил пачку банкнот и сунул мне в руки.

Открыв рот, я смотрел на невероятную сумму денег. Должно быть, там было несколько сотен долларов. Я снова встретился с Ремо взглядом.

– Ты хочешь зарабатывать столько денег?

Вновь взглянув на пачку наличных, я кивнул.

– Хорошо. – Ремо указал подбородком на Джио. – Аксель, ты знаешь моего младшего кузена, Джио?

Я посмотрел на Джио.

– Немного.

– Я присмотрю за ним, Рем. И покажу, как вести дела.

Ремо кивнул.

– Bene31. – И направился прочь.

Джио убрал руку с моего плеча.

– Возвращайся сюда завтра после школы, Аксель. С нашей помощью ты сможешь заработать намного больше денег, чем держишь сейчас.

При мысли о больших деньгах меня охватило волнение. Я смог бы помочь маме. И братьям.

Холмчие постепенно начали расходиться. Остался лишь Джио.

– Почему? Зачем ты помогаешь мне? Я не понимаю, – проговорил я, и Джио улыбнулся.

– Ты итальянец, fratello. А мы не бросаем своих. – Он пожал плечами. – И, судя по тому, как ты сцепился сегодня со своим стариком, у тебя есть характер. Ты не боишься бороться за правое дело. С нами тебе будет хорошо. Мы станем заботиться о тебе и прикрывать спину.

Услышав его слова, я глубоко вздохнул.

– Grazie, – искренне проговорил я. – Grazie mille.32

Джио шагнул ближе и вновь обнял меня за шею. Мы направились к моему трейлеру, обратно к братьям. Но я вдруг обернулся и взглянул на лежащего на земле отца.

– А как же папа? После такого он нас точно изобьет. За твой поступок придется платить мне.

Джио рассмеялся.

– Он больше не тронет тебя, Аксель. Он знает, что с Холмчими лучше не связываться. Теперь ты с нами, ragazzo. Если он даже косо посмотрит в твою сторону, Ремо позаботится, чтобы подобное не повторилось.

– Папа больше не тронет маму и братьев? – с облегчением спросил я.

Джио покачал головой, и я почувствовал, как по губам скользнула улыбка.

Рассмеявшись над моей реакцией, Джио кивнул.

– Я буду рядом с тобой, ragazzo. А теперь пойдем купим твоим братьям новую одежду…

_________________________

30 - Братишка (ит.).

31 - Хорошо (ит.).

32 - Спасибо. Большое спасибо (ит.).

* * *

Я закончил говорить, но Элиана молчала. Чертово сердце ныло при мысли о том дне, когда Холмчие изменили мою жизнь.

– Они защитили тебя от пьяного жестокого отца? – наконец, проговорила Элиана. – И помогли с одеждой для Остина и Леви?

– Да, – резко ответил я.

– Аксель… – грустно произнесла девушка. – У тебя была печальная жизнь. Неудивительно, что тебя тянуло к ним. Они дали тебе надежду, что все будет хорошо.

Я покачал головой.

– Дело не только в этом. Они спасли меня. Поддерживали мою семью, прикрывали мне спину… Черт возьми, да я им всем обязан.

– А твой отец?

– Уехал через две недели. Переехал к той шлюхе, что сидела у него на коленях. Это был лучший день в моей жизни. Я знал, что убраться его заставили Холмчие во главе с Ремо. – Я фыркнул от смеха. – Они спасли нас всех.

– Боже, Аксель. Не знаю, что и сказать. Ты был так молод. Слишком юн, чтобы самому справиться со всем этим.

– Тогда я не чувствовал себя юным. В свои двенадцать я ощущал, будто мне двадцать семь.

– А Джио? Вы сдружились?

Услышав ее вопрос, я вновь ощутил ту связь, что сложилась у нас с лучшим другом.

– После того дня он всегда был рядом со мной. Ни на шаг не отходил. Джио научил меня всему, что нужно знать, дабы выжить и заработать денег. Лишь он единственный никогда меня не подводил. С того дня, как мы встретились, и до самой смерти Джио прикрывал меня, не задавая вопросов. – Я напрягся, вспомнив тот миг, когда услышал о его гибели… к которой сам же приложил руку. Воскрешая в памяти нашу дружбу, я чувствовал, будто мне вспороли грудь. И ощущал себя самым большим мерзавцем на планете. – Я сдал его нашим соперникам, чтобы спасти Оста и Лева… И до сих пор с этим не смирился. Хотя не думаю, что это вообще возможно. С тех пор у меня ни с кем не было подобной близости. И сомневаюсь, что когда-нибудь будет.

Я услышал, как Элли шмыгнула носом. Посмотрев в ее заплаканные глаза, я ощутил, как вся печаль из-за потери друга, так долго томившаяся взаперти, просочилась наружу.

Чтобы уберечь кровных братьев, я приговорил к смерти парня, спасшего мне жизнь.

– А шрам? – вдруг напомнила Элли. – У тебя на шее.

Я пожал плечами.

– Во дворе вспыхнула драка. Алессио и остальные Холмчие воспользовались ей, как прикрытием, чтобы напасть на меня. – Я поморщился. Я все еще видел, как они приближались; восемь ублюдков против меня одного. – Я отбивался как мог, но двое парней прижали меня к забору. Алессио вытащил нож и, как только во двор высыпали охранники, полоснул меня по шее. – Я крепче стиснул руку Элианы. Почему-то мне нужна была ее поддержка. – Они убежали, а я, истекая кровью, рухнул на землю.

– Боже мой… – проговорила Элиана. – Как же ты смог выжить?

У меня сжалось что-то в груди.