class="p1">Я не знала, что он сделает, если застанет меня здесь, но подозревала, что ничего хорошего. Побить, может быть, и не побьет, испугается, что я заору и его идеальная ведьма услышит, но вся моя легенда рухнет. То есть то, что я притворяюсь полной дурой.

Я заметалась в поисках хоть какого-то укрытия…

Стол отпадал – сюда Роман подойдет в первую очередь, а других укромных мест в кабинете не было.

Кроме… кроме санузла!

Времени совсем не оставалось, шаги Романа неумолимо приближались к двери – и я стрелой метнулась в санузел, поспешно притворив за собой дверь.

Она скрипнула, Роман вошел в кабинет, сел за стол, выдвинул ящик.

Я стояла совсем близко к неплотно закрытой двери и не удержалась, тихонько выглянула в щелку.

Роман сидел за столом с мобильным телефоном в руке. Телефон у него был какой-то странный, очень громоздкий и неправильной формы.

Тут он словно что-то почувствовал и повернулся в мою сторону, так что я едва успела отстраниться от двери.

А Роман уже начал разговор.

– Да, это я! – проговорил он приглушенным голосом. – Не беспокойтесь, это защищенная линия, и, кроме того, я подключил к телефону шифратор.

Ну, теперь понятно, вот почему его телефон показался мне таким громоздким! К нему была присоединена массивная насадка шифратора, обеспечивающего секретность разговора. Ох, секретничает Роман Сергеевич…

– Да, картина у меня… но там недостаточно данных, чтобы четко определить место… да, мы над этим работаем… да, не сомневайтесь… вы можете на меня положиться… да, только мне нужно еще немного времени… я понимаю и сделаю все возможное…

Ага, значит, Роман – тоже всего лишь исполнитель чьей-то воли. Только вот чьей?

Кто за всем этим стоит?

Голос его во время разговора с этим неизвестным звучал униженно и даже испуганно. Значит, он боится своего собеседника, заискивает перед ним…

А со всеми остальными такой крутой и самоуверенный! И на меня еще гипнозом воздействует, паразит!

Роман закончил разговор, в кабинете наступила тишина. Не знаю, что ему там сказали, наверно, ничего хорошего, потому что он сидел, опустив голову.

Прошло какое-то время.

Я мучительно думала, как сбежать из ловушки, в которую сама себя загнала.

Выход отсюда был единственный – через кабинет, а там сидел Роман. Ждать, пока он уйдет?

А если он так и не уйдет? До вечера тут просидит, а потом уйдет и дверь запрет…

Ну, конечно, туалет здесь есть, и вода из крана течет, так что я не умру от жажды, но все же не хотелось бы торчать здесь до утра.

Хуже всего, что рано или поздно он может зайти сюда, и что тогда будет… трудно себе представить, но ничего хорошего! Я огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь оружия и не нашла ничего, кроме ершика для чистки туалета… да уж… это не подходит.

И тут удача мне улыбнулась.

Из кабинета донесся голос секретарши, усиленный переговорным устройством:

– Роман Сергеевич, вас срочно просят подойти к генеральному!

Роман невнятно отозвался, скрипнул отодвигаемым стулом и вышел из кабинета.

Я решила выходить из своего убежища: в конце концов, секретарша мне ничего не сделает, максимум накричит.

Но тут она сама с кем-то переговорила и вышла.

Я стремглав бросилась в приемную… и опять оказалась перед запертой дверью.

Черт знает что! События пошли по кругу!

И тут за дверью послышался шум, в замке скрипнул ключ…

Я испуганно метнулась за дверь кабинета, оттуда – в свое прежнее укрытие, в санузел, и выглянула оттуда через щелку.

В кабинет вошла смуглая уборщица, вооруженная ведром и шваброй. Она оглядела фронт работ и направилась прямиком к двери санузла – ну да, наверное, чтобы наполнить ведро.

И тут она столкнулась со мной.

Увидев уборщицу, я торопливо расстегнула верхние пуговицы кофточки, растрепала волосы и уверенно пошла ей навстречу развинченной походкой.

Уборщица, увидев меня, оторопела, попятилась и воскликнула визгливым голосом:

– А ты еще кто такая? Ты что здесь делаешь?

– А ты как думаешь? – Я усмехнулась и демонстративно застегнула пуговицы.

– Что – с этим? С Романом? – Уборщица удивленно заморгала. – Так ведь говорят, он с этой…

– С секретаршей? – перебила я. – С этой? С этим роботом на ножках?

– Нет, – уборщица оперлась на швабру, чтобы со вкусом поболтать, – с этой мымрой засушенной он ни боже мой! Да на нее только взглянешь – и сразу мороз по коже, какое уж там… Вроде бы что-то было у него с девицей из рекламного отдела… дизайнершей…

– Так она же уволилась! – Я сообразила, почему вдруг фирме потребовался дизайнер.

– Точно! – Уборщица хлопнула себя по лбу. – Я и забыла, что она уволилась. Точно, эта стерва постаралась, – она кивнула на стол секретарши, – так что ты смотри, как бы она тебя тоже не того…

– Это мы еще посмотрим! – Я небрежным жестом поправила волосы перед висевшим в приемной зеркалом и решительным шагом вышла в коридор.

– Помаду поправь! – крикнула мне вслед уборщица.

Видимо, я немного переусердствовала, так что пришлось зайти в туалет и привести себя в порядок, чтобы не привлекать излишнего внимания посторонних.

Через несколько минут я уже миновала проходную.

Вахтерша выглянула из своей стеклянной будки, лязгнула челюстью и злорадно проговорила:

– Ну что – от ворот поворот?

– Не больно-то и хотелось! – ответила я и вышла на улицу.

Только там я заметила, что из моего кармана торчит какой-то сложенный вдвое листок.

Я достала его, удивленно взглянула…

Это была страница, вырванная из старой книги.

Та самая скомканная страница, которую я только что нашла в тайнике в кабинете Романа, рядом со своей собственной картиной, украденной с выставки…

Картина так и осталась в тайнике, который я нечаянно закрыла, а листок я машинально сунула в карман.

Я остановилась и развернула листок.

Он был покрыт мелким шрифтом в дореволюционной орфографии.

«Мастер Фридрих соединил детали карусели, зажег свечу в центре механизма. Карусель не двинулась. Тогда он подошел к окну, растворил ставни. В окно заглянула полная луна, разом заполнив комнату густым клейким светом…»

– Ты что посреди дороги стоишь как столб? Читать она вздумала посреди дороги! Ты на улице, а не в библиотеке! Людям из-за тебя не пройти!

Я подняла глаза.

Передо мной стояла приземистая тетка с полной сумкой продуктов, глаза ее пылали злобой.

– Ну да, таким, как вы, не по всякой улице можно пройти! – ответила я невозмутимо и спрятала листок в карман.

Тетка отвесила челюсть и проводила меня взглядом.

Тетка, конечно,