– Я с ним не знакома. Но у него очень сильная рекомендация из столицы. Он представляет некое… учреждение, которое определенно нужно иметь на своей стороне.

– Прекрасно. У тебя есть для меня еще какие-нибудь расплывчатые, загадочные и ничего не объясняющие формулировки?

Араи рассмеялась:

– Я не сообщила тебе никаких подробностей, потому что не знаю их. Есть некто, кто понимает ценность информации и поэтому неохотно делится ею. В этом отношении он очень похож на меня. Я не сомневаюсь, что ты сможешь это оценить.

Я поднял брови.

– Мы вступаем в новую эпоху, Ис. Инструменты власти принимают новую форму, а старые валюты теряют свою ценность. В Ворейне это уже началось. Многие в столице поняли, что правила игры меняются, и соответственно подготовились к новой раздаче. Старый мир, выстроенный вокруг королей, принцев и прочих отпрысков голубой крови, медленно умирает. Графы и бароны продолжают верить, что тот, у кого есть земля и армия, держит власть. Но наступят новые времена, и аристократы отойдут на второй план. Вопрос только в том, кто их заменит.

Я молча смотрел на нее. Всякий раз, когда я начинал думать, что разгадал ее, она снова сбивала меня с толку. Возможно, сознательно. Хотела ли она, чтобы я связал ее имя с Беренгером и таристами? Книги, которые я нашел в шкафу, подбросили туда специально? В конце концов, это такой очевидный тайник.

– Человек, который прибудет сюда, – продолжала Араи, – один из тех, кто почувствовал, откуда дует ветер. Взоры этих людей нынче обращены на Каэлларх. Как и я, они видят, что этот регион похож на зрелый плод на прогнувшейся ветке. Нужно только встряхнуть дерево. Но для этого им нужны другие люди, уже на месте. Кто-то вроде нас с тобой. Встреться с ним, Ис.

– У него есть хотя бы фамилия?

– Боюсь, я снова подведу тебя. Я знаю только то, что его называют «Господин Рука Помощи».

– Звучит совсем не зловеще.

– Не тяни. Пойдешь в магазин Ля Вайя и попросишь у хозяина руку помощи.

– Довольно буквально для секретного пароля.

– Тебе лучше не затягивать с этим делом, он никогда не задерживается на одном месте слишком долго.

Я кивнул и встал, слегка поморщившись, когда иглы боли вновь пронзили туловище в десятке мест.

– Ага, еще одно, – произнесла Араи, когда я был уже на полпути к двери. – При общении с Господином Рука Помощи следует исходить из того, что нет ничего такого, о чем бы он не знал.

– Кто же он тогда? Некромант? Шпион? Наемный убийца?

– О, нет! Он гораздо опаснее, – Араи бросила на меня до смерти серьезный взгляд. – Господин Рука Помощи – банкир.

– Ох ты, блядь!

Я выдернул ногу, и сапог с громким хлюпаньем выскочил из слякотной жижи, в которой я увяз до середины икры. Ферре, в отличие от меня, был наделен достаточной ловкостью, чтобы не потерять равновесие, проходя по узкой доске, перекинутой через огромную лужу, и потому спокойно смотрел на меня, стоя на твердой почве.

– Мне бы сейчас сушить сапоги у камина в особняке Мальдолини, – проворчал я, осторожно преодолевая последний участок пути над лужей. – Лучше бы я сидел в новых сухих сапогах и смотрел, как эти гнилые, разваливающиеся доски весело горят и потрескивают в камине. Но нет, мы вынуждены идти на встречу с этим долбаным банкиром.

– Не припомню ни одного банкира, который вел бы свои дела в Д’уирсэтхе, – Ферре задумался. – Это что, ростовщик для богатых?

– Полагаю, он сам не согласился бы с этим определением, – пробормотал я под хлопанье своих шагов. – Ростовщиков, как правило, осуждает религия и презирает аристократия. Банкиры пьют со священниками и дворянами за одним столом.

– Я аристократ, но не презираю лихоимцев.

– Ты презираешь Ифрита.

– Я ничего не имею против него как ростовщика. Это с Ифритом-дантистом у меня проблема.

Перед нами возникла еще одна большая лужа, растянувшаяся на всю ширину дороги. Ферре подошел к тому месту, где она была самой узкой, и неправдоподобно длинным прыжком перебрался на другой берег. Я же, напротив, решил, что терять мне уже нечего, и прошел через самый центр лужи, смиренно встретив новую волну мутной темной жижи, заливающую стопы.

Итак, мы в медленном темпе продвигались в сторону антикварной лавки, принадлежавшей Женеру Ля Вайю. Был он по происхождению эрейцем, который перебрался сюда несколько лет назад и очень быстро нажил состояние. Среди жителей Д’уирсэтха ходили слухи, что своим успехом он обязан сбыту краденого. Мы в Седьмом полку знали, что на самом деле так оно и было, и могли без труда подвести Ля Вайя под монастырь, но нас это не интересовало. Шантажировать его было бессмысленно, потому что во всем городе не осталось ни единого человека, который хоть немного доверял ему, так что в качестве информатора Женер имел нулевую ценность.

Магазин напоминал большую, плохо освещенную лавку старьевщика. Чтобы дойти до расположенного в конце магазина прилавка, за которым сидел скучающий хозяин, нужно было протиснуться сквозь дебри беспорядочно расставленной мебели. А казалось бы, клиентуру антикварных магазинов составляют в основном богатые толстые купцы и их не менее толстые жены, и можно было в первую очередь обеспечить пространство для раздутых животов клиентов, но этого явно никто не учел.

Хозяин – бледный, темноволосый доходяга – заметил нас издалека и сразу узнал форму Седьмого полка. Он вскочил со своего стула и выпрямился за прилавком. Мелькающие в его голове мысли можно было почти что разглядеть: он лихорадочно пытался понять, чего мы от него хотим, ведь было очевидно, что мы посетили его лавку не ради покупки барахла.

– Мне нужна рука помощи, – без предисловий сказал я, подходя к прилавку.

Ля Вай побледнел еще больше и кивнул.

– Сюда, – сказал он и повел нас в подсобку. – Дверь в конце коридора.

Он показал, в какую сторону нам идти, и вернулся на свое место. Я бросил взгляд на бесстрастное лицо Ферре, и мы вошли в узкий темный коридор. В дальней его части виднелись очертания двери и человеческий силуэт, скрывающийся в тени.

– Поручик Норгаард, – произнес чей-то голос. – Проходите.

Мы подошли ближе и увидели перед собой тридцатилетнего худощавого мужчину. Очки и серая повседневная одежда придавали ему вид безобидного чиновника, но меня было не обмануть. В его движениях и взгляде таились острота и ловкость. Было видно, что он дьявольски опасен. Не сомневался я и в том, что где-то в складках его потрепанного, неприметного костюма прячется клинок, который в мгновение ока может оказаться в его руке.

– Дайте угадаю, – сказал я. – Вы хотите, чтобы мы сдали оружие и дали себя обыскать?

– В этом нет необходимости, – ответил тот. – Мы не воспринимаем вас как угрозу.

Должен признаться, меня немного обидели эти слова.