– Не паясничайте, Уиллисис… – Устало отозвалась Королева. – Уотервей не мог причинить вреда Династу.

– Но он был весьма резок в своих высказываниях! – Склонился в поклоне Уиллисис. Он был рад видеть Королеву в полном здравии.

– Генерал был против правления Династов в Городе?! – Королева подошла ближе. Длинный невесомый шлейф платья едва слышно шуршал от ее плавных и точных движений.

– Он был против всего, Королева. – Выпрямился без приглашения Уиллисис.

– Наверное, он заслужил на это право. Хотя, сомнения в Вере – самое тяжкое преступление против Города.

– Сомнения в Вере? – Скептически поджала губы Королева.

Она подошла к столику, за которым они обычно беседовали, присела сама, и пригласила жестом присесть Уиллисиса.

Храмовник неторопливо опустился на стул.

Стол, как и прежде, был уставлен яствами, но он не притронулся, ни к вину, ни к замечательным грибам ни к мясу.

– Ты не хочешь есть? – Удивилась Королева. Покачала головой с укоризной.

– Для того чтобы пройти сюда, я полагаю, тебе пришлось потратить много сил.

Уиллисис почтительно склонил голову в полупоклоне.

– Спасибо, госпожа, но трапеза может подождать. Новости нужно подавать свежими иначе они перестают быть новостями. – Королева оживилась.

– Ты что-то узнал о Самсоне и Вере? – Уиллисис покачал головой.

– Не так быстро, госпожа. Всему свое время. Может быть, мы вначале поговорим о мятежниках? – Королева покачала головой.

– Прости, Храмовник, но твое присутствие здесь говорит о том, что вопрос решен. Уотервей?

– Он казнен, госпожа. – Поклонился Уиллисис. Королева поклонилась в ответ.

– Он был приговорен к смерти еще два года назад. Кто-то должен был привести приговор в исполнение, Храмовник.

– Два года достаточный срок для того, чтобы Город немного развлекся.

– Незначительные потрясения только ему на пользу. Не так ли? – Королева выразительно посмотрела на кувшин с вином.

Уиллисис расторопно взялся за искусно изготовленный сосуд и налил в высокий бокал ровно треть, как и предполагал этикет.

Затем он налил вина себе и пригубил, едва смочив губы.

В присутствие Династов гость обязательно приступал к трапезе первым.

Королева благодарно кивнула Храмовнику и отпила из своего бокала.

– Надеюсь, казнь была достаточно показательной? Ты доказал превосходство Храма?

– Вне всяких сомнений, Королева. – Уиллисис отпил из своего бокала. Бережно поставил его на стол.

– Этот мятеж двенадцатый, Королева.

– Я помню, Уиллисис. – прервала Королева, Храмовника.

– И я знаю, что ты мне сейчас скажешь. Ты скажешь, что Город помнит о предыдущих мятежах, и теперь начинает сомневаться в их естественном происхождении.

– Истинно, так, Королева. – Согласно кивнул головой Настоятель.

– К этому я добавлю, что Последники создавали Город, рассчитывая сохранить вид в течение тысячи лет. Это тридцать поколений.

– Городу уже сорок пять поколений, Уиллисис. Я помню! – Королева нахмурила тонкие брови. Склонила голову.

– Как ты считаешь… – Произнесла она более миролюбиво. – Сколько поколений Город еще проживет? – Уиллисис поправил на груди орден с изображением Крыльев и задумчиво переложил посох из одной руки в другую.

– Ты молчишь? – Удивилась Королева.

– Я думаю, что Город уже мертв, госпожа. – Наконец, проговорил настоятель.

– Социальный ресурс Города выработан, как, в прочем, и прочие ресурсы тоже. – Уилисис помолчал минуту. Он многое хотел сказать Королеве, но все эти слова. Очень правильные слова откладывались на годы и годы. Откладывались по одной очень и очень важной причине. Но, он продолжил. Настойчиво и последовательно. Как его и учил Храм.

– Неуправляемый мятеж приведет к тому, что социальное устройство Города будет разрушено. – Уилисис поднял голову. – Для создания новой структуры у него возможностей нет. Энергетические ресурсы без контроля и частичного воспроизводства будут растрачены мгновенно. Через поколение Город забудет, что такое науки и искусства.

Уиллисис перевел дыхание. Снова отпил вина. Положил свою ладонь поверх дрожащих в смятении пальцев Королевы.

– Мы ничего не сможем изменить, Мать. – Столь близкое родственное обращение было принятым исключительно для общения среди Династов.

Никто в Городе не имел права назвать Королеву Матерью.

Но сейчас Уиллисис чувствовал, что Королеве нужна его поддержка и участие.

Более близкое обращение сделает его сострадание более результативным.

– Мы и без того сделали не возможное, никто не мог предположить, что последствия войны будут столь длительными.

– Сейчас у нас есть шанс сохранить, если не самих себя, то, по крайней мере, человека. Разумного человека.

– Ты говоришь о Самсоне и Вере? – Вымученно улыбнулась Королева. Она не стала пенять Храмовнику за то, что тот назвал ее запрещенным этикетом обращением.

– Да… – Кивнул головой Уиллисис. – Они последние из Изгоев, у которых есть разум, воля, сила и вера. У них есть любовь, и они… – Уилисис склонил голову. – Простите, Королева. – Не бесплодны, как были прочие. – Храмовник помолчал минуту. Произнес, словно это ему далось с великим трудом.

– Они последние, из Изгоев, которым по силам построить новый Город.

– Они – мои дети. – Прошептала Королева. Уиллисис приложил палец к губам.

– Как и все остальные, Мать. Но, если бы Изгои знали, что в их жилах течет кровь Королей, кто бы смог заставить их уйти из Города?

– У них начинается метаморфоз, ты, что ни-будь знаешь о их самочувствии? Они дошли?

– Им тяжело, Королева. – Нахмурился Уиллисис. – Мой сын слушал их и смотрел когда они вышли за геолинию. Он сумел направить их к восточному скату Крыши, Солнце там взойдет раньше. У них будет несколько часов в запасе.

– Если сторонники Уотервея найдут его, он сможет за себя постоять? – Уилисис качнул головой.

– Я дал ему, все, что мог дать Храм – Королева накрыла своей рукой руку Храмовника. Каким бы значительным ни был долг служителя Храма, он не мог подавить чувства отцовства.

– Он достоит желтой тоги, Храмовник. Я скажу о его заслугах Совету, и он исполнит мою просьбу.

– Но, это не все Королева. – Уиллисис выпрямился и посмотрел прямо в глаза Королеве, что этикетом запрещалось строго.

– Мне не страшно, Госпожа, как возможно страшно вам. Я служу – вы живете. Я исполняю то, что должен, и если вы – Королева, то исполните и свой долг тоже – дослушайте меня. – Королева помолчав минуту, склонила голову.