– Почему? – Удивилась Королева.

– Он погиб… – Королева нахмурилась. Присела на стул и указала на место рядом с собой.

– Я соболезную тебе, Храмовник. Теперь ты знаешь, что такое терять…

– Я знал это и раньше, Королева… – Уиллисис прямо посмотрел ей в глаза.

– Изгои и мои дети тоже. Они росли у меня на глазах. Я учил их ходить, думать, верить, надеяться. Плоть Династов с душой Храма – вот что такое Изгой.

– Прости, Уиллисис. – Королева положила свою руку поверх руки Храмовника. Уиллисис промолчал.

Династы приняли решение, Советник. – Королева так и не убрала руки, смотрела своими большими раскосыми глазами в лицо Уиллисиса с участием и нежностью.

– Когда Самсон и Вера обретут Крылья мы закроем Город. Новая раса будет свободна.

– Закроем Город? – Удивился Уиллисис.

– Да, Советник. – Кивнула Королева. – Пятьдесят верхних уровней будут разрушены. Они обветшали, и это не потребует больших затрат.

– Если Город достоин того, чтобы жить, то он сможет преодолеть свои недуги. Если – нет, то он умрет… Медленно и достойно, как и полагается почтенному старцу.

– Моя власть, не распространяется за пределы Города, Королева… – Глухо проговорил Уиллисис. – Я не смогу сказать Вам, когда Самсон и Вера смогут подняться в Небо. Ландгрувер был настроен на них. Он бы, наверное, смог…

– Мы увидим, их в Небе сами, Уиллисис – Королева поднялась на ноги. Уиллисис тоже. То, что сказала Королева – казалось невозможным. Храмовник был растерян.

– Советник? – Королева пристально смотрела Уиллису в глаза.

– Никому не позволено видеть Династа в Небе… – Прошептал Уиллисис.

– Ты не хочешь увидеть Самсона и Веру крылатыми? – Пальцы Уиллисиса дрогнули. Он осторожно высвободил руку из руки Королевы.

– Я Ваш слуга, госпожа. Если Вы прикажете…

– Я не приказываю. – Прервала его Королева. – Я прошу тебя, Советник…

– Мы не сможем вернуться обратно, госпожа.

– Мы прожили слишком долго, Храмовник. – Негромко проговорила Королева – Пора уступить место другим – Уиллисис кивнул.

– Мне нужно привести дела в порядок, Королева. Тем более, что времени у меня осталось не слишком много – Уиллисис развернулся, и двинулся к выходу из тронного зала.

# # #

– Я не ору – Понизил я свой восторженный вопль до шепота – Я говорю

Солнце, а это было именно оно, висело в выси настолько необъятной, что это не укладывалось в голову.

Оно было нежным и ласковым, теплым и веселым.

Небо, похожее на разлитое церковное вино, бело-голубое, бездонное перевернутым кубком накрыло меня и Веру и все что мы видели.

Откуда – то сверху мелко-мелко, едва заметными бисеринами падала вода.

– Дождик, настоящий… – Проговорила Вера, слизывая с губ влагу. – Из Неба. Вкусный… – Зажмурилась сладко.

– Радуга… – Ткнул я пальцем в круги вокруг солнца.

Вложенные друг в друга, цветные полосы опоясывали светило огромным кольцом, с двумя светящимися утолщениями слева и с права.

Похоже на маленькие солнца они светили и играли красками.

Я медленно опустил руку. Моросящий сверху дождь, пропитал влагой волосы и одежду, но я этого не замечал.

Зрелище было удивительно прекрасным.

Над кругами вокруг солнца, подкрашенные снизу, лежали упокоенно длинные полотнища облаков.

Внизу, насколько хватало глаз, шелестела едва слышно, зелень, сотканная из крохотных кругляшков.

–Это деревья… – Прошептала Вера.

– Да, это деревья… – Согласился я.

Меня нисколько не удивило то, что драгоценное дерево, находимое под землей чрезвычайно редко, здесь произрастало в изобилии.

Меня не удивило и то, что склон крыши порос зеленым мхом с длинным ворсом.

Я вышел к краю площадки, на которой мы с Верой оказались, и пригладил этот мох ладонью.

– Трава… – Проговорила негромко Вера.

– Трава… – Кивнул я смиренно. Вера медленно отвела руку в сторону, нащупывая мои пальцы. Сжала их так, что я едва не вскрикнул от боли.

– Вот… – Начала она фразу, но осеклась.

– Вот, мы и пришли… – Закончил я за нее. Она повернулась ко мне лицом.

– Последники правильно тебя спросили про чудо. Мы же, правда, его все время ждем. Чудо это же и есть счастье, Самсончик?

– Только жалко, что оно не длинное. Привыкнем – и будет просто жизнь. – Я помолчал, подумал.

– Так, ведь можно и другого чуда ждать. – Я глубоко вздохнул необычный, живой, пропитанный новыми ароматами воздух и выпятил грудь.

Запрокинул голову, подставив разгоряченное лицо мороси. Облака ползли медленно-медленно. Кучерявясь и складываясь в необычные фигуры.

Мне на миг показалось, что один из белых клубов, превратившись в смиренную физиономию Ландгрувера, радостно и многозначительно мне подмигнул.

– Дошли! – Вдруг снова заорал я во все горло. Не умещалось это счастье у меня все целиком внутри, лезло наружу.

– Ты чего ругаешься? – Спросила Вера.

– А чего они не верили? – Странно и непонятно ответил я.

– Ты, зря, Самсон. Все верили. А без Веры Пути и не бывает вовсе.

– Разве не так? Если ни во что не веришь, то ведь не знаешь куда идешь? А если не знаешь куда идешь, то зайти можешь куда угодно. Или вовсе будешь на месте стоять.

Вера закончила говорить, и теперь смотрела на раскинувшуюся под ногами долину, теперь уже подробнее наслаждаясь новыми красками, ощущениями, чувствами.

– Мы здесь будем жить, Самсон… – Произнесла она негромко. – Мы здесь будем жить. В Городе жить не куда.– Она толкнула меня осторожно локтем в живот. – А здесь… – Не найдя подходящих слов, она сделала широкий жест рукой, словно дарила мне долину под холмом Крыши

Очарование, постепенно уступало место покою. За покоем, навалилась вся тяжесть усталости, боли и страха, которую тащили мы с Верой с первых уровней Города, а может и с первого дня рождения в нем.

– Вера… – Прошептал я своей подруге на ухо. – Давай поспим, а? – Я моргнул воспаленными глазами, и умоляюще сломал брови.

– Давай, а? Здесь хоть и сыро, но дождик теплый, и, наверное, он не всегда идет, этот дождик. Я понимаю, что здесь воды должно быть много, но кто то – же следит за тем, чтобы лишку ее не перерасходовать.

– Льется с неба вода людям на радость. Порадовались люди – краны на запор. Экономить надо. Не так?

– Глупый ты, Самсон. Когда умный, а когда и глупый. Все не поймешь никак – дождик он для всех, и солнышко для всех. А?