эту дрянь, а я куплю тебе за это золотые серьги с рубинами?

– Издеваешься надо мной!? – возмущаюсь. – Давай ты выбросишь свой меч, а за это я куплю тебе розовое платье с рюшами!?

– Все бабы, как бабы, а ты чокнутая!

– Так точно! А теперь не мешай мне читать, – отвернувшись от рыцаря, я открыла книгу на следующей странице, но она оказалась пустой.

В тот вечер исследовать заколдованный дневник мне так не дали. Вернулась группа слевитов, отправленная за сухими ветками, и подняла жуткий шум.

– Это глупо, мы не должны соваться в лес и рисковать жизнями из-за сухих веток! Там бродит этот единорог, мы от него не отобьемся!

– Верно Грем говорит! Пускай девица идет за ветками, она-то точно живой останется!

– Ладно-ладно, хватит галдеть, как стая ворон! – рявкнул Шерм и направился ко мне и рыцарю. – Бэйр, слушай, ты не могла бы сходить за ветками?…

Я хлопнула себя по лбу.

– Простите, ребята, у меня в голове дырка! Я все время забываю, что я огненная ведьма! Не надо вам никуда ходить.

Улыбнувшись, я щелкнула пальцами и в центре нашего лагеря появился трескучий костер.

– Эээ… а на этом еду точно можно готовить? – поинтересовался один из слевитов, с подозрением рассматривая зеленое пламя. Другого у меня пока не получалось, только желтое иногда.

– Тыщу раз готовили и ничего, этот вон даже потолстел! – хихикнула я, ткнув Дейка в пузо.

Он дернул меня за волосы, и мы остались квитами.

Слевиты принялись за готовку, достали выпивку… о дневнике я и думать забыла! Мы ели поджаренное на костре мясо с овощами, пили, я даже выучила несколько походных песен слевитов! Что и говорить, так весело я еще в лесу не ночевала.

Спалось той ночью так славно, как будто и не бродил поблизости никакой опасный зверь.

В Вечно Темной Роще

Утром все веселье слевитов как рукой сняло. Можно было подумать, ночью их подменили совсем другие ребята: угрюмые и сосредоточенные. Собрав лагерь, они двинулись дальше в глубь леса, не произнося ни слова.

Чем дальше мы заходили, тем темнее становилось. Несмотря на то, что проснулись мы рано утром, уже через час пути наступили сумерки: лес становился таким густым, что невозможно было даже руки в стороны вытянуть, а кроны совсем скрыли небо. Мне и самой стало не по себе, так тихо вокруг, даже птиц не слышно… я держалась поближе к Дейку, распустив на ладони магический огонек. Вскоре мой огонек стал единственным источником света на весь отряд.

– Надо будет взять на заметку, ведьмы в походах полезные… – пробормотал один из слевитов, но тут же получил предостерегающий взгляд от своего предводителя. Как будто любой лишний звук мог привлечь неведомую опасность.

Меня пустили вперед, я сделала пламя как можно ярче. Пробираться сквозь массивные корни и низкие ветки было непросто, тишина и темень заставляли нервничать. Охота нравилась мне все меньше и меньше.

Шел час, потом второй… ничего не происходило. К темноте, корням и жутковатой тишине я привыкла, становилось даже скучно. Ну сколько уже можно шагать?… Как будто и нет тут никакого единорога!

– Привал! – скомандовал Шерм. Все выдохнули с облегчением: наконец-то отдых. Хоть какое-то разнообразие.

Я развела магический костер, но в этот раз он получился куда меньше. Как я ни старалась, они ни разгорался. Можно было подумать, темнота вокруг душит его, не дает раскрыться… странная роща.

– Роща вечной ночи, – шепотом пояснил Шерм, глядя на мой то и дело гаснущий костерок. – Эта земля не видела света уже почти тысячу лет. И не думаю, что ей этого хочется.

Я поежилась.

– Куда мы идем? Вы знаете?

– Рано или поздно появятся следы, – сказал один из охотников. Следопыт. – Поверь, мы сразу поймем, что зверь близко.

– А тут точно ничего больше нет? Только один единорог? – спросила я.

– Будем надеяться, – сказал Шерм, угрюмо посмотрев в непроглядную темень, обступившую наш лагерь.

Отдохнув и ополовинив припасы, мы двинулись дальше. Снова потекли часы, но никаких следов мы так и не увидели. Я по-прежнему шла впереди. Предполагалось, что, увидев меня, единорог не нападет. Я была для остальных как щит.

Мне пришло в голову, что я могу использовать своего маленького приятеля.

– Распутин, вылезай! – шепнула я, качнув черепок на поясе. – Нужна твоя помощь.

«Чего тебе опять?» – проворчал скрипучий голос. – «Поспать не даешь!»

– Скажи, где единорог? Ты наверняка чувствуешь себе подобных…

«Что!? Я, вообще-то, хобгоблин, а не какое-то животное! Я почти высшая нечисть, чтоб ты знала!»

– Хорошо, высшая нечисть. Где это травоядное? Выручай, будь другом.

– Бэйр, с кем ты там шепчешься? – зашипел Дейкстр. – Опять твои голоса!?

– С лесными духами разговариваю, не мешай! – шикнула я на рыцаря.

«Единорога я не чувствую, но тут найдутся и без меня помощнички…»

Голос Распутина утих. Как я не трясла черепок, домовой не объявлялся. Так и не поняв, что имел ввиду дух, я двинулась дальше.

Однако, не прошли мы и двух метров, как в темноте показался голубой огонек.

Я встала, как вкопанная, во все глаза смотря на странное явление. Крошечная светящаяся точка, прыгающая с места на место. Она как будто звала подойти ближе… мне казалось, я слышу озорной переливчатый звон.

– Волшебный огонек! – прошептал Шерм. Он шел сразу за мной, рядом с Дейкстером. – Никогда не думал, что доведется их увидеть!…

– Проклятое место!…

– Не к добру это…

– А что они делают? – спросила я.

– Они заводят путников глубже в чаще и оставляют там умирать… – сказал предводитель охотников. – Но легенды говорят, что храбрых сердцем они приведут навстречу судьбе.

Я следила за трепещущим голубым огоньком. Подумать только, как будто кто-то наверху держит его на веревочке и играет с нами! Огонек улетал от нас, перепрыгивая с корня на корень, но потом, когда его свет уже начинал растворяться в темноте, возвращался обратно.

Помедлив лишь пару секунд, я последовала за ним. Словно почувствовав мою решимость, огонек засветил ярче. Он полетел быстрее, а потом, когда я почти подошла к нему, вдруг вспыхнул и исчез. Но в паре метрах появился новый, точно такой же.

Я пошла быстрее, огонек тоже ускорился, но почти тут же исчез во вспышке. Появился следующий, и я побежала за ним. Больше я не замечала ни корней, ни веток.

Остальные бежали за мной, но вскоре отстали: я перестала слышать их топот. Огоньки вели меня, и я чувствовала, что должна идти за ними. Остановиться хоть на миг означало оборвать эту странную связь, потерять дорогу к чему-то очень важному.