картина. Но что – не понимаю, – честно ответила она. – Позволите?

Люсинда указала на свадебную фотографию на книжной полке.

– Да, конечно.

Гостья аккуратно вытащила снимок из рамки, подержала в руках и, вздохнув, вернула на место.

– Ничего? – тут же спросила Виктория.

– Вика, можете сделать мне чай? Сладкий. Мне нужно немного восстановить силы.

– Да, конечно! Простите, должна была предложить сразу.

Когда хозяйка ушла, Люсинда снова подошла к стене. Чаю не хотелось, но нужно было чем-то занять женщину хоть на несколько минут.

Без присутствия дышавшей ей в затылок Вики сосредоточиться получилось лучше. Люсинда снова приложила ладонь к тому месту, где висела картина, а потом перевела взгляд на свадебную фотографию. На этот раз удалось получить короткое озарение.

– Виктория, а кто такая Светлана? – спросила Люсинда, входя на кухню. Хозяйка вздрогнула, и сахарница чуть не выпала у нее из рук.

– Это… Это бывшая сокурсница Саши.

– Она имеет какое-то отношение к вашей семье?

Виктория брякнула сахарницу на стол и отрывисто спросила:

– Что вы увидели?

– Вашу недавнюю ссору с мужем из-за этой женщины.

Виктория помолчала, кусая нижнюю губу, а затем, отвернувшись, чтобы налить чаю, сказала:

– Светка очень в Сашу влюблена, считала, что они встречаются. Хотя на самом деле было не так. А потом появилась я и… Ну вы понимаете, – Виктория нервно усмехнулась, поставила перед Люсиндой чашку и тяжело присела напротив гостьи.

– Светлана посчитала, что я отбила у нее «жениха». Не давала прохода Саше, умоляла его «вернуться». Неприятная история, если честно. Эта женщина вечно крутилась рядом, даже когда поняла, что ловить ей нечего. Это меня очень нервировало. Но хуже всего то, что Саша пригласил Свету на свадьбу, а я узнала об этом накануне.

Виктория задумчиво повертела на столе вазочку с конфетами, а потом подвинула Люсинде.

– Угощайтесь! Мне сладкое нельзя. Риск заработать диабет беременных. Врач уже предупредила, что, если я не уменьшу количество пожираемых конфет… Представляете, она так и сказала – «пожираемых»!

Виктория грустно засмеялась, а потом решительно выхватила из вазочки батончик, быстро развернула и сунула за щеку.

– Немного сладкого не повредит, – пробормотала она с набитым ртом. Люсинда улыбнулась и не глядя тоже взяла конфету. Ей досталась шоколадная с вафлей. Любимая.

– Мы тогда с Сашей впервые поссорились, прямо накануне свадьбы. Поэтому на фотографии такие хмурые.

– Я почувствовала это.

– Потрясающе… В общем, Света отгуляла на банкете. Лихо отплясывала, кокетничала со всеми подряд, даже с престарелым дедушкой Саши, а потом громко рыдала в углу. Но, к счастью, затем она исчезла из нашей жизни. Я уж думала, что навсегда. Но месяц назад Саша зачем-то с ней встретился. Света позвонила с какой-то просьбой, безотказный Саша согласился. Он сам проговорился, а я вцепилась как клещ и вытащила все подробности. И, конечно, взбеленилась, потому что просьба – это помощь то ли с ремонтом, то ли с переездом. Каково, а? Я запретила мужу на пушечный выстрел приближаться к этой прилипале.

– А полиции об этом вы рассказали?

– Они уже все проверили. Нет Саши у Светы, – сухо ответила Виктория. – Они и правда больше не виделись.

– Ясно, – сказала Люсинда и сделала глоток. Информация не казалась важной, но она привыкла доверять своим ощущениям: раз увидела ссору, значит, та имеет какое-то значение.

– У вас есть фотография Светланы?

– Надо посмотреть в свадебном альбоме. Если я, конечно, не выбросила все снимки, на которых эта засветилась, – фыркнула, но беззлобно Виктория. Судя по всему, история со Светланой у нее не отболела. Но Люсинду интересовали не эмоции заказчицы, а другое.

Вика появилась на кухне с пухлым альбомом, который уже держала раскрытым.

– Вот она, Света. В зеленом платье.

Люси бросила взгляд на грустную блондинку в коротком, обтянувшем неидеальную фигуру изумрудном наряде. Нет, эта молодая женщина совсем не походила на хищницу, которую Люсинда зарисовала со слов Марины. Не сердцеедка однозначно, причем во всех смыслах слова.

– Как это у вас получилось? – спросила Виктория. – Этот талант с рождения или потом проявился?

– С рождения.

– Ух ты! – выдохнула как-то по-детски Виктория, но тут же спохватилась:

– Простите, я, видимо, влезла в личное. Просто… вы удивительная!

– Спасибо, – без улыбки ответила Люсинда и поднялась из-за стола. – Могу я побыть немного одна?

– Да-да, конечно! Работайте! Я не буду вам больше мешать.

Люсинда не стала тратить время на вежливые ответы, а вернулась в комнату, присела на диван, надеясь настроиться на нужную волну. Но ее накрыло ненужными воспоминаниями.

Двадцать три года назад

…– Не гляди на меня так! Не гляди-и! – Аглая Дмитриевна, сорвавшись на визг, замахала руками и чуть не задела щеку Люсинды массивным кольцом с огромным камнем.

Девочка втянула голову, ощутив подбородком жесткий воротник платья. Как же хотелось содрать с себя этот неудобный наряд! И распустить туго заплетенные косы с бантами, а еще лучше – коротко остричь волосы, чтобы больше не подвергаться утренней пытке расчесывания густых кудрей и укладывания их в гладкую прическу. «Ты же девочка! Некрасивая, но девочка. Поэтому будешь носить то, что положено нормальным барышням!» – ежедневно напоминала Аглая Дмитриевна.

– Я скажу твоему отцу! Ну зачем ты так на меня смотришь? А? Вот наказание! За какие грехи свалилась на мою голову?

Люсинда посмотрела на высокий потолок: как это она свалилась оттуда, да еще на голову Аглаи Дмитриевны? Может, поэтому та постоянно и кричит, что ушиблась?

«Аглая Дмитриевна неплохая. Просто у нее слишком много дел», – так обычно оправдывала мучительницу добрая няня Татьяна. «Она тебя любит. Не может не любить, ты же ее внучка!» «Лучше бы я была вашей внучкой!» – искренне заявляла Люсинда, чем вызывала у женщины ласковую улыбку. Ну почему Люсинда не свалилась на голову своей няне? Вот если бы ее родной бабушкой была Татьяна!

– Ты чего бант развязала? Скоро придут гости, а ты такая неприбранная! И колготки подтяни, сморщинились! Да не пялься на меня так, ужас какой! – продолжала орать Аглая Дмитриевна.

Люсинда только пуще вытаращила глаза и оскалилась. К своим семи годам она поняла, что есть на эту даму с такой ровной спиной, будто на завтрак Аглая Дмитриевна глотала шпаги, управа: она не выносит, когда Люсинда «так» на нее смотрит. В первый раз вышло случайно: девочку, как всегда, за что-то отчитывали, а она вдруг увидела картинку, как Аглая Дмитриевна падает с лестницы. «Вы скоро свалитесь. И ушибетесь вот тут», – Люсинда тронула себя за запястье. «Что ты такое говоришь?!» – завопила Аглая Дмитриевна. А через два дня действительно оступилась на лестнице и сломала руку.

Тот случай был не первым.