и студенток постарше. Марина понимала этих девушек: Макс был высок, красив, а загадочная мрачность вкупе с легкой хромотой, которая тогда у него была, вызывали интерес.

Макс недолго продержался особняком. Уже в следующих эпизодах Марина увидела его с девушками: каждый раз с новой. К счастью, перед ее взором мелькали только лица, а не сцены того, чем Макс с девицами занимался. Да еще Марина чувствовала эмоции парня – скуку, досаду, тоску, равнодушие. Ничто и никто не мог заполнить черную бездну в его душе, которая с каждой девушкой становилась шире.

«Видишь? Смотри, смотри! Вот что тебя ожидает», – подначивала Марину появлявшаяся женщина с кровавым ртом. «Мужчины, особенно такие, не меняются! Каждая из этих несчастных надеялась на его любовь. Ты ведь тоже? Не будь наивной!»

Марина хотела бы убедить себя, что все это – игры ее подсознания, но, увидев в одном из снов Макса обнаженным до пояса, заметила на его правом плече и на груди следы от ожогов, шрам от хирургического вмешательства. Девушка, с которой он в тот момент был, коротко стриженная блондинка, попыталась приласкать эти отметины, но Макс раздраженно сбросил ее ладонь. В другом видении, в котором Максу было больше лет, а студентку сменила другая молодая женщина, рубцы уже скрывала татуировка. Рисунка Марина не разглядела, но это было не так уж важно. Она не знала, есть ли у него на самом деле татуировка, потому что в жизни ни разу не видела Макса без одежды: их отношения до недавнего времени были деловыми, а потом Марина попала в больницу. Но Макс когда-то пострадал, и такие рубцы вполне могли остаться на его теле.

Еще Марина увидела его с Алисой Грачевой. Девушка, явно волнуясь, ожидала Макса за столиком в кафе. И, когда он появился, бросилась ему на шею. Макс обнял ее. На этом видение прервалось, но на смену пришло другое: Алиса и Макс стоят рядышком возле его мотоцикла, что-то вместе ищут в телефоне, о чем-то договариваются. Алиса казалась очень красивой. А Макс… Макс был слишком внимателен к ней. «Кого, думаешь, он в итоге выберет? Тебя или ее?» – подначила Марину оказавшаяся рядом с парочкой женщина с каре. На этом сон оборвался.

К сожалению, Люсинда подтвердила встречу Макса и Алисы.

Легкий стук отвлек Марину от мрачных дум. Мама через дверь спросила, не пора ли помочь.

Когда Марина уже лежала в своей постели, откинувшись на подушки, и мама сушила ей феном волосы, в комнату вошел папа.

– Это какой-то Гвоздов или Гвоздин перевел деньги, – вполголоса сказал он, ставя на прикроватную тумбочку чашку с чаем для Марины. – Я посмотрел присланные документы. Этот неизвестный благодетель пожелал остаться неизвестным, но на бумажках поставил подпись.

– Фамилия мне мало о чем говорит, – вздохнула мама, выключая фен. – Хоть Гвоздов, хоть Шурупов…

– Шурупов! – воскликнула Марина. – Есть такой! Матвей Шурупов, музыкант, которому мы немного, можно так сказать, помогли. Он сейчас активно дает концерты и Максу прислал билеты.

– Максим сказал, что кого-то подозревает… – задумчиво проговорила мама. – Хм. Может, действительно лечение оплатил этот музыкант. Марина, долго не читай, нам всем рано вставать!

– Только полчаса, ма, – пообещала она и взяла с тумбочки книгу Ремарка, которую давала Станиславу Родионовичу. Пожилой мужчина, узнав о выписке Марины, лично пришел в палату, чтобы вернуть роман. «Спасибо, Мариночка. Успел. И вам рекомендую перечитать! Настоятельно».

Марина с улыбкой вспомнила своего знакомого. Как жаль, что они со Станиславом Родионовичем не обменялись телефонами… Взволнованная скорой выпиской, она как-то об этом не подумала. А Станислав Родионович не спросил ее номер.

Марина открыла книгу, и на одеяло выпал сложенный вчетверо листок. «Спасибо за кофе. Возвращаю долг», – было написано размашистым почерком, а внизу стояла подпись – «Гвозд» с росчерком.

Марина повертела записку, в первый момент не понимая, какой долг имел в виду Станислав Родионович, а потом схватилась за телефон.

Ей не пришлось долго искать. Она только внесла имя, отчество и начало фамилии своего знакомого, и поисковик тут же подкинул тысячи ссылок. Марина узнала мужчину на фотографиях, но, все еще не веря своим глазам, открыла Википедию. Прочитав довольно объемную статью, опустила руку с телефоном на одеяло и прикрыла глаза. Сердце колотилось от волнения, на щеках разливался румянец. Ей бы хотелось срочно поделиться с кем-нибудь своим открытием, но с кем? С родителями – так еще больше взволновать их. С Максом?.. Но вправе ли она открывать чужую тайну, которую случайно узнала?

Дорогую реабилитацию Марине оплатил никакой не таинственный Гвоздов или Гвоздин, и не тем более музыкант Шуруп, а Гвоздовский Станислав Родионович, известный олигарх, чье состояние исчислялось даже не миллионами.

– Господи, сколько же стоит чашечка кофе в ваших кругах, Станислав Родионович? – прошептала Марина и усмехнулась.

«У этого человека нет сердца!» – вспомнились ей слова Люсинды. Марина бы поспорила с коллегой, потому что поступок Станислава Родионовича опровергал его бессердечность. Но Люсинда наверняка знала этого мужчину гораздо лучше, потому что Марина общалась с ним всего несколько раз, а коллега наверняка проживала с ним под одной крышей долгие годы.

«Семейное положение: разведен. Бывшая жена – Маргарита Шварц, известный модельер. Сын – Марк Гвоздовский, бизнесмен, владелец… Есть внебрачная дочь…»

Марина отложила на тумбочку телефон и книгу и погасила лампу. Лежа в темноте с открытыми глазами, она думала уже о Люсинде – о том, что ничего не знает о своей таинственной молчаливой коллеге. Кажется, Люси была замужем, поэтому у нее другая фамилия. А еще Люсинда отчего-то празднует свой день рождения в другом месяце.

Марина уснула быстро, несмотря на одолевавшие ее мысли. Но проснулась посреди ночи от очередного кошмара.

На этот раз не было ни тумана, ни коконов с погибшими мужчинами, ни девушек из прошлого Макса. Но Марина узнала секрет, который парень от всех скрыл. И сам поступок, и причина показались Марине отвратительными. Не ревность к его прошлому, не опасение, что Макс поддастся чарам Алисы или другой девушки, оттолкнули ее от него, а эта тайна, которую Марина неожиданно узнала.

Глава 13

У этой стены определенно что-то было. Люсинда в очередной раз приложила ладони к поверхности и замерла, пытаясь поймать ускользающее видение, но ничего не вышло. Она только чувствовала холод, похожий на тот, что ощутила в мастерской художника.

– Вы что-то уловили? – Виктория приблизилась почти вплотную, и Люсинда с трудом сдержала порыв шагнуть вперед, чтобы увеличить расстояние. Впрочем, впереди была стена. Поэтому девушка аккуратно отошла вбок.

– Что-то есть. Здесь, где была