лежали у меня на талии, и все мои чувства пришли в состояние боевой тревоги. Я быстро отстранилась, и он проснулся.

Он осознал, что произошло, и секунды три разглядывал меня. Затем его взгляд снова стал пустым и непроницаемым. Он отвернулся с безразличным видом. Опять.

Я стояла, глядя в его спину. Провела рукой по волосам, все еще в смятении от той близости, которая возникла между нами ночью и которую мы сейчас разрушили.

Невольно я вспомнила его ласку, его объятия. Я все еще ощущала кольцо его рук, нежность его пальцев и те эмоции, которые испытывала сама. То чувство безопасности и поддержки, которое он пробудил во мне после кошмара.

Но я так не хотела. Я запрещала себе допустить хоть на миг, что он может быть мягким и нежным. Он не такой. И никогда таким не был.

Это просто жалость, вот и все. Между прочим, он мне это доказал.

Прихватив косметичку, я тихонько выскользнула из комнаты, все еще погруженная в свои мысли, и отправилась умываться и чистить зубы. Я слишком мало спала, и круги под глазами ясно говорили об этом.

Тут появилась сияющая Элли. Она нахмурилась, вопросительно глядя на меня.

— Выглядишь ужасно, — сообщила она.

Тоже мне новость.

— Я в курсе, только что смотрела в зеркало, — зевая, ответила я.

— А ты точно спала?

Я кивнула, чтобы избежать дальнейших расспросов. Надеюсь, она не предложит посидеть у меня в комнате. Там до сих пор спит психопат, и если она обнаружит его в моей постели… Полные кранты… Что я скажу? Правду. Только правду. Опуская детали.

Но тут ее глаза стали круглыми, словно бильярдные шары, и уставились на что-то у меня за спиной. Я непонимающе нахмурилась и обернулась. Мои глаза округлились примерно так же.

Он с самым невозмутимым видом выходил из моей спальни. Этот тип просто айсберг.

— Ты… он… вы… — залепетала Элли, тыча в него пальцем.

— Успокой свои гормоны, — ответил психопат все еще сонным голосом. — Я просто зашел за сигаретами, которые забыл здесь вчера.

Элли выдохнула от облегчения, а я закивала, поддерживая его вранье. Не могла же я сказать ей, что мы провели ночь вместе.

За завтраком психопат ни разу на меня не взглянул. Он вел себя так, будто меня не существовало. И весь день он меня игнорировал, избегая разговоров. Ни одной шпильки, ни одного наезда, ничего.

После полудня мы двинулись в лондонскую штаб-квартиру. Он попросил Элли с Риком подвезти меня, хотя в его машине оставалось полно места. Ну, во всяком случае, там был только Бен. Я не понимала, почему он сторонится меня. Я бесилась, видя, что он бегает от меня как от чумы, хотя я тоже не желала говорить о прошлой ночи. Это была ошибка, да, ошибка, вызванная страхом, усталостью и жаждой поддержки.

Остаток дня пролетел быстро. Вместе с Элли и девушками-охранницами мы прошлись по магазинам, чтобы купить кое-что из одежды и сувениры для Киары. Мне ее ужасно не хватало. Я осознала, что она стала подругой, которой у меня никогда не было. Она поддерживала меня с самого начала, и я всегда буду ей бесконечно признательна.

После ужина психопат сделал то, что наконец-то позволило мне остаться с ним с глазу на глаз. Он достал пачку сигарет и вышел из-за стола. Я извинилась и тоже вышла, желая побеседовать с этим неприступным типом.

Он стоял у входа, не обращая внимания на мои шаги за спиной. Я остановилась в нескольких метрах, прежде чем нарушить молчание.

— Я могу узнать, в чем проблема? — спросила я, скрестив руки.

Он и ухом не повел.

— Ты с самого утра избегаешь меня! — воскликнула я.

Я рванула не просто на всех парусах, а прямо-таки ураганом.

— Прекрати меня игнорировать! — невольно повысила я голос.

— С каких это пор ты требуешь моего внимания? — поинтересовался он, глянув на меня через плечо.

— С тех пор как ты относишься ко мне как к игрушке, которую можно бросить когда заблагорассудится.

— Но ты и есть моя игрушка, невольница. Ты до сих пор не поняла? Я думал, ты сообразительнее…

Невольница. Слово подействовало на меня как пощечина.

Возврат на исходную позицию.

— Отнесись к этому спокойно. Хотя как угодно, мне твое отношение по барабану. Вчера я тебя просто пожалел, когда увидел, как ты ноешь, словно пискля, потерявшая мамочку в парке аттракционов.

Горло перехватило, дыхание сбилось. Он хотел меня ранить, я насквозь видела его игру. Изменился даже его взгляд — он смотрел на меня так же, как в первую встречу. Высокомерно, с отвращением и ненавистью.

И он знал, на что надавить, чтобы причинить боль.

— Имей в виду, я бы сделал это для кого угодно. Даже крысу пожалел бы в таком состоянии. Как тебя вот.

Мое самолюбие получило жестокий удар. Я позволила эмоциям взять верх и сделала ровно то, чего он добивался: ушла.

Я вернулась за стол и провела остаток вечера, стараясь вести себя как обычно. Элла Коллинз, душительница чувств. Мне хватало сил, чтобы ничего не показывать, чтобы прятать эмоции. Хоронить их глубоко в себе — плевое дело, при всей моей ранимости. Слишком сильной ранимости.

Вечером, пока я засыпала, его слова крутились в голове, как испорченная пластинка.

«Ты и есть моя игрушка…»

«Я тебя просто пожалел…»

«Я бы сделал это для кого угодно… Даже крысу пожалел бы».

Ненавижу. Как же я его ненавижу. Да что я себе вообразила? Что после этой ночи мы станем лучшими друзьями? Что он теперь будет защищать меня от моих страхов?

Я была слишком наивна. А ведь я все знала. Когда он повернулся ко мне спиной, я поняла, что им двигала только жалость. Но не хотела это признавать. Я не хотела, чтобы он ранил меня словами. Хуже того, я не хотела, чтобы он знал, что обладает такой властью.

Я отказывалась проигрывать в той молчаливой игре, которую мы бессознательно вели, — поиске слабых точек в броне другого. И все это из эгоизма и ради личного удовлетворения.

Но сейчас он победил, и я это ясно осознавала.

Глава двадцатая. Только по ночам

Мы прилетели в Америку. В половине четвертого утра нас, меня и психопата, на паркинге аэропорта ждала машина. Никогда еще я не ощущала от него такой враждебности, как во время полета. По крайней мере, со дня нашего знакомства. Я была не готова к возвращению на исходную позицию.

Эшер, который помогал мне той ночью, был совсем не