нужных людей. Я бы хотел, что бы вы проявили себя. Жалование, если в России, то будет вдвое супротив прежнего. Правда, есть минус. Многим служить придется за границей. В Европе, большей частью. Но зато там и содержание в трое больше.

— А что ж там делать?

— Сопровождать послов, миссии всякие. Вот и графиню, пока замуж не вышла.

— Я готов. Да я этих разбойников зубами загрызу!

— Не надо зубами. Они нужны, как свидетели. Я думал, вы останетесь здесь. Это часть плана на ваше усмотрение отпущена.

— Позвольте проявить себя, Ваше Сиятельство!

— Что ж, проявляйте.

Военные — народ практичный. Волков выпил кофий и съел пирожные.

Мы вышли. Перед палаткой гарцевала на вороной лошадке моя Хелен.

— Я поеду с поручиком!

— Ни в коем случае, беби. Там, где злодеи, не место для девушек.

— Я приведу их сюда, ваше Сиятельство, — сглотнул слюну Волков, — к вашим ногам.

Перед строем поручик очень доступно объяснял до тех пор, пока Алена вместе с Василисой не проехали мимо на лошадках. Василиса в зеленом платье, тоже перешитом, а потому военного стиля. На медных волосах меховая шапочка. Моя, по традиции, повязала алый платок, как бандану. Девчонки перекинулись вполголоса словами, звонко засмеялись и поехали далее.

За старшего Волков оставил портупей-юнкера Зимина, к полному удовольствию того.

Условились, что ложная карета проезжает лес. На это уйдет часа два-три, потом возвращается обратно, если ничего не было. Если нападение произойдет, то преследуют преступников, выгоняя их из леса. Как только они лес покинут, так стоять и обратно не пускать. Там их другие поймают. Им тоже отличаться надо.

Поручик взял с собой десять человек, пересадили возницу и двинулись. А мы остались.

Природа, костер и запах вкусной еды расслабляет. Переводит в режим пикника. Так и здесь. Бравые кавалеристы завертели носами.

Зимин постарше поручика. Из крестьян или мещан. С Василисы глаз не сводит. А вот она никакого повода ему не дает. Скромно тупит глазки в пол.

— А что, юнкер, позволено ли вам питаться? — захожу я издалека.

— Так точно, Ваше Сиятельство, как положено, так и питаемся.

— В таком случае, раз Вы участвуете в таком деле, считаю правильным для Вас довольствоваться здесь. Что скажете?

— Если положено, то не откажемся.

— Положено всем участникам операции. А Вы сейчас именно таковы. Раз так, — Иванов, ко мне, — я зычно гаркнул, как когда-то в армии.

Егор подлетел и вытянулся во фрунт.

— Слушаю, Ваше Сиятельство!

— Поставить всех на довольствие, выдать все, как полагается, — говорю я громко, чтобы рядовые слышали. И вижу радостное возбуждение. Что еще солдату надо? Поесть и поспать.

— Слушаюсь! Прикажете водку, как нашим, по две чарки?

— Оглох, братец!? Сказано, как полагается.

— Виноват, ваше сиятельство, будет сделано.

Бойцы еще больше оживились. Чарка, сто шестьдесят граммов водки, в мирное время выдаваласьтолько по праздникам или как награда. Застучали черпаки. Кулеш получился на славу. Мои родственники не пожалели ни мяса, ни сала. Как полагается, выпили по чарке, потом по второй.

— Графу Стародворскому ура! — прогремела здравица.

— Экие молодцы, — в ответ орал я, — Иванов, а ну-ка выдай им еще по чарке.

Иванов выдал. Через час зелье знахарки начало действовать. Народ расположился возле костров и захрапел. Домна говорила, что это часа на два. Как раз сейчас Волков с командой подъезжают к точке встречи. У моих инструкция не ввязываться в бой, пошуметь и галопом из леса.

Делаю знак. Наша команда снимается с постов. Бегут к карете и лошадям. Спящие не шелохнутся.

Кроме одного. Казак, с черной бородой и горбатым носом, сидевший, привалившись спиной к березе возле шатра, открыл глаза.

— А тебе — то чего не спится? — прошептал я.

— Да уж не сплю, не взыщи, — он потянулся за кинжалом.

Не успел. И я не успел. Мы сцепились в рукопашной. Мои удары цели не достигли. А вот у него рука крепкая. Если пропущу один, домой повезут лежа. Он меня старше, крепче и грузней. Я вспомнил «Трех мушкетеров»: «Д*Артаньян не был силен в тактике, но был молод и просто утроил скорость движений». Вот и я утроил. Через минуту казак стал пропускать, но не так, чтоб получить нокаут. Тогда он решил перейти в борьбу. Через секунду я скакал, пытаясь сдернуть захват. Куда там.

Бросок через себя с упором ноги в живот или бедро проходит на соревнованиях. На практике он бесполезен и даже вреден в спортивном варианте. А нужен, только если упор не в живот, а в пах. Я дернулся вниз, подсел и ударил стопой между ног, перекидывая удивленного соперника.

Но непобежденного. С рычанием тот попытался подняться. В это время Егор ударил его по затылку сухостоиной от костра.

Мы взлетели на лошадей и помчались к лесу. В запасе часа два.

— Эко ты его хитро, — с уважением сказал Егор, когда остановились сменить уланских лошадей на своих, — чего не стрельнул?

— Не успел. Если бы ты не вдарил, тогда пришлось бы валить.

Мы сделали около ста километров и остановились на долгий привал. Далеко на одной лошадке не уедешь. Километров сорок-пятьдесят уже хорошо. Если сильно напрячься, то сто. Но нужен потом суточный отдых. В седле восемь часов тоже мука. И лошадкам надо попить и поесть.

На привале посчитали денежки. Шестьсот восемнадцать тысяч ассигнациями, одиннадцать тысяч пятьсот рублей серебром и еще две тысячи золотом. Плюс несколько тюков с бумагами.

— Что, барин, делать будешь? — подсел рядом Егор.

— Приступаем ко второй части плана.

Я разложил рисованную мной карту Костромской губернии. Егор уточнил положение банды разбойников на севере и востоке области. Люди для дезинформации готовы, ждут сигнала. По легенде повезут пожертвования на Белозерский монастырь, скит строить. Денег там пропасть, карета в набиток.

Нужно, чтоб никто из наших не пострадал. Для этого решено сказать, что охрану можно подкупить, и она просто убежит при виде грабителей.

Осталось обсудить действия с Гурским. Там не его ведение, но его будет информация и его хорошие отношения с губернатором. Расчет на то, что он будет участвовать непосредственно, иначе все может оказаться напрасным. Я предполагал, что выделят войска и возьмут в кольцо банду. Их невозможно поймать. Посланные экспедиции находили запуганных крестьян и пустое место. Бандиты уходили в леса. Но на большой куш должны все слететься. Там и повяжут. В карете оставим немного денег и всю почту. А остальное — дело Гурского. Думаю, перебьют их. Но не жалко ни капли. Иметь обычаем для посвящения убийство невинных мой разум отвергает. Да и территория подконтрольная весьма велика. Поставки пушнины из будущей