А потом мне снова повезло. Я его увидел. Стрелок выступил прямо навстречу, из-за дерева. Нас разделяло всего десять метров. Удивительно, как четко работает мозг в такие моменты. Замечаешь каждое движение, каждый нюанс. Время будто останавливается. Мне потребовалось совсем небольшое усилие, чтобы остановить его полностью – как раз в тот момент, когда арбалетчик уже нажал на спуск. Долго удерживать себя в таком состоянии я не стал. Берег силы. По моим субъективным ощущениям прошла всего секунда, и ее хватило, чтобы сориентироваться. Я напряг все мышцы. Так сильно, что, кажется, начал менять свое направление еще в этом состоянии замороженного времени. И когда оно вновь скакнуло вперед, я уже почти ушел с траектории движения болта.

Сколько там нужно этому болту, чтобы пролететь десять метров? Десятая часть секунды или около того. Этого недостаточно, чтобы успеть. Абсолютно недостаточно. Тот, кто мне противостоял, оказался слишком самоуверен. Он-то меня видел заранее, и опыта в обращении с арбалетом у него было достаточно. Он знал, что я не успею увернуться, и потому вместо того, чтобы стрелять по корпусу, бил в лицо. Бил наверняка. А я все-таки успел. Почти. Острое лезвие рвануло мне кожу на скуле, пропахало висок и улетело дальше.

Удара я почти не почувствовал. Слишком много адреналина плескалось у меня в крови. Не до того было. Я на миллиметры разошелся с оперенной смертью, и теперь у меня был только один шанс победить. От стрелка меня отделяло всего несколько шагов. Мне казалось, что я попал в кисель – так медленно все происходило. Уверен, у стрелка сложилось совсем другое впечатление.

Метра за два до цели я оттолкнулся и влетел обеими ногами арбалетчику в живот. Упал неудачно, острый сучок будто специально впился в затылок. Не важно, противнику пришлось гораздо хуже. Я сам не заметил, как у меня в руке появился нож. Толкнувшись от земли, я навалился на корчившегося от боли арбалетчика и начал бить. Раз за разом, удар за ударом. Я никак не мог остановиться. Не от злости. Рука двигалась будто сама, без участия мозга. Защищенный кольчугой бок. Шея. Лицо.

Я смог остановиться только после того, как лицо врага превратилось в кровавую кашу. Умер он задолго до этого. Встал, отошел на пару шагов. А потом меня вывернуло. От только что пережитого страха, от отвращения к результату своих действий и от отвращения к своей слабости.

Стоило немного прийти в себя, и я сообразил, в каком незавидном положении оказался. Утро. На дороге вот-вот начнут появляться путники. Те, кто послал группу бойцов, скоро отправят на поиски еще один отряд. Как только соберут. Поторопились ребята, точно поторопились. Если бы они не боялись меня снова потерять, подготовились бы получше. Но фора у меня небольшая. А лошади нет. Ромашка ускакала, и в обозримом пространстве я ее не наблюдал. Даже лошадь решила, что от меня лучше держаться подальше. И правильно, кстати, решила. Женщинам лучше держаться от меня подальше. Даже если женщина – лошадь. Да еще по лицу кровь стекает. Я осторожно ощупал физиономию. Результат исследования мне не понравился. Рана начиналась от скулы через висок и выше. Рассечено до кости – если кровь не остановить, можно и вовсе помереть. Скорее всего, рассечена поверхностная височная артерия. Опасная штука. Вроде и не сильно больно, и ничего страшного, а кровь уходит. Надо шить, да только как тут зашьешь? Кое-какой лекарский инструмент у меня был с собой. Остался, конечно же, в переметных сумках. Это не оружие, не предмет первой необходимости, на себе я его не ношу. А Ромашку теперь искать бесполезно. В общем, все, что я мог сейчас сделать – это зажать рану платком, который нашел на теле убитого арбалетчика. При этом усиленно пытался лечить рану внутренней энергией, чтобы хоть кровь остановить. Шрам, конечно, от такого лечения останется ужасный, но выбора у меня в любом случае не было. Даже если бы инструменты остались со мной, как шить на ощупь? Зеркала-то нет.

Средство передвижения для себя я нашел. Несложно найти коня, если знаешь, что убийцы приехали на лошадях и оставили их где-то неподалеку. Все пять лошадей нашлись тут же, в роще, надежно привязанные. В сумках нашлись бинты и обеззараживающая мазь – очень кстати. Понадежнее замотав голову, я оценивающе посмотрел на коней. Выбрал двух, показавшихся мне более смирными – хотя какое там смирные! Господа из артанской тайной стражи явно не экономили на финансировании своих сотрудников! Молодые, резвые, животины выглядели ничуть не утомленными ночной скачкой и, кажется, готовы были повторить. С одной стороны, это хорошо. Мне ведь теперь следует мчаться как можно быстрее. Правда, хорошим наездником я себя до сих пор не считал, да и сил на то, чтобы управляться с пышущими бодростью животными, я в себе не чувствовал. Однако пришлось обходиться тем, что есть.

Долго выдержать галоп не вышло. Быстрая скачка выматывала похлеще, чем недавний бой. Уже к полудню я с трудом оставался в седле. Не думал, что со мной все так плохо. Даже злобная ругань на самого себя уже не помогала – усталость и апатия постепенно начали побеждать. Сообразив, что еще пара часов, и я буду не в состоянии даже идти, я придержал коней. До меня запоздало дошло, что прежде, чем устраивать бешеную гонку, неплохо бы хоть примерно запланировать свои действия. Глупо тащиться по уже намеченной дороге – здесь меня будут искать в первую очередь. Охотники здоровы и полны сил, они в любом случае будут иметь преимущество. Так, может, стоит придумать какую-нибудь хитрость, раз уж силой превозмочь не получается? Впрочем, мозги работали так же вяло, как и остальной организм. Ничего более разумного, чем вернуться в столицу, мне в голову сначала не приходило. Конечно, мои преследователи уж точно не ожидают, что я могу вернуться. И это было бы неплохим решением, если бы я мог передвигаться достаточно скрытно. Однако уверен, доброхотов, готовых за скромное финансовой вспомоществование сообщить кому надо о появлении столь подозрительной личности, как я, найдется во множестве. Пробираться безлюдными местами, скрываясь от людей, я тоже не могу. Это слишком долго и трудно. Не в моем нынешнем состоянии. Согрес – не Артания, пустынных мест здесь не так много. А самое главное, в столице у меня осталось слишком много знакомых. Еще не хватало встретить там госпожу Краус и Говорну с ребятами! Вот смеху-то будет! Да и от подчиненных мэтра Алкина мне хотелось бы держаться подальше. И последнее, мне просто было жаль потраченного времени и усилий. Я несколько раз чуть не умер, добираясь сюда. Одним решением перечеркнуть все эти усилия было бы слишком обидно.

Вот и выходило, что особого выбора у меня нет. Я позволил себе некоторое время обдумывать мысль о том, чтобы присоединиться к какому-нибудь каравану, но и от нее пришлось отказаться. Глупо будет доверяться незнакомым людям. Слишком я подозрительная личность. Я чувствовал себя загнанной крысой. Гнал пораженческие мысли прочь, но они раз за разом возвращались, бороться с ними было все сложнее. «Нужно добраться до какого-нибудь жилья», – решил я. Впереди как раз появилась развилка – одна дорога шла в сторону Флёфена, а другая резко отворачивала. Куда именно вела вторая дорога, я не имел ни малейшего понятия, но мне в тот момент показалось вполне разумным хотя бы немного изменить маршрут. Сомнительно, что мои метания надолго введут в заблуждение преследователей, но я так остро нуждался в передышке, что готов был хвататься за любую возможность оттянуть новое столкновение.