— Какая же ты тварь, шанг! — прохрипел земледелец, попытавшись схватить меня за ногу.

— Прости, — ответил я. — Я не хотел.

Успокоив Армуша ударом приклада между рог, я вышел в коридор. Бой уже гремел вовсю. Тяжелые орудия вертолетов долбили по земле, им отвечали немногочисленные пулеметы и автоматы. В основном сухо трещали дробовики.

На выходе двое краснокожих увлеченно посылали в ночное небо заряды картечи, не оборачиваясь и не замечая меня. Я срезал одного короткой очередью, кубарем покатившегося по ступенькам. Второй, заметив что-то неладное со своим товарищем, начал разворачиваться, но я вогнал пулю ему в бок и добавил еще одну — в висок, когда черт согнулся от боли.

Штурмовые машины кружили над городом, поливая свинцовым смерчем дома, технички и скагов. Многочисленные пожары превратили ночь в день. Огонь отражался в стеклах моего джипа, пока целого. К нему я и поспешил. Пора убираться из Вашнадала. Тоже мне, спаситель!

Спускаясь по склону к автомобилю, я прикончил еще парочку чертей, опустошив магазин. Основной бой гремел у окраины города, где, похоже, высадился десант и куда спешили защитники, не обращая на меня внимания. Тоже мне, спаситель нашелся!

Достав из багажника NAA Scagaran Sport II, распихав по карманам запасные магазины, я обошел внедорожник, чтобы сесть за руль. И в этот момент прозвучал пронзительный вопль:

— Шанг!

Упав на колено, я выпустил град маслин на крик. К своему удивлению — попал! Слишком внимательный черт, обливаясь кровью, свалился в траву. Но меня заметили другие краснокожие, перенеся огонь на новую цель. На счастье вооружены они были лишь гладкоствольными ружьями, неэффективными на такой дистанции.

Я дал длинную очередь заставив противника вжаться в землю. Кажется, даже ранил одного. Не дожидаясь, пока мое присутствие обнаружит какой-нибудь скаг с более серьезной гром-палкой, я нырнул за руль и запустил двигатель.

Машина задрожала от ударов картечи. Боковое стекло на задней двери разлетелось вдребезги, а по водительскому пошла сетка трещин. Вдавив педаль в пол, я рванул с места, оставив после себя пыльное облако. Теперь рогатые стреляли наугад, не причиняя вреда.

Автомобиль несся мимо пылающих развалин к выезду из города. Я лихорадочно крутил руль, огибая догорающие останки гантраков, от которых ввысь поднимался густой черный дым. Запах цветов в Вашнадаше целиком вытеснил тяжелый смрад от жженой резины и пластика.

Внезапно дорогу перегородил пикап, выживший неведомым чудом. Прокопченный, избитый шрапнелью, но еще живой. Как и стрелок у пулемета на раме. Фермер быстро опознал во мне чужака и начал разворачивать оружие. Я только поддал газу, увеличивая скорость.

Водитель технички слишком поздно сообразил, что я иду на таран, включил заднюю, но не успел. Тяжелый внедорожник врезался в мобильную огневую точку уже травмированным правым углом, окончательно гася фару. Раздался скрежет металла. Гантрак просто смело с дороги. Пулеметчика от удара выбросило из кузова, но и для меня столкновение не прошло без последствий. Переднее колесо захлопало разорванной покрышкой.

Джип превратился в бешеную лошадь, норовившую выскочить с грунтовки, запрыгнуть на забор или поцеловать фонарный столб. Но и останавливаться нельзя. Позади вовсю работали штурмовые вертушки.

Стиснув зубы, поминая Тилиса, Единого В Трех Ликах через слово, я топил, торопясь покинуть объятое пламенем селение. Руля машина практически не слушалась. Скорость заметно упала. Приборная панель мигала кучей лампочек, сигнализируя о неисправностях, будто я сам не догадывался, что попал в нефиговый такой замес. Пыль, залетая в салон через разбитое стекло, скрипела на зубах и слепила глаза.

Как я выбрался из Вашнадаша — это просто чудо какое-то. Затормозил я только у фонтана за городом, одиноко торчавшего среди пепелища, бывшим картофельными полями. Того самого фонтана, у которого, по словам Армуша, земляне и скаги заключили мир после Чертовой Войны.

Отплевавшись, я напился обжигающе ледяной воды и только после этого оценил полученные повреждения. Правый передний угол внедорожника просто отсутствовал. Вместо фары торчал пучок проводов. Фигня все эти пластиковые крепления! Нет бы дали наш автомобиль, отфрезерованный из цельного куска чугуна. И дешевле и практичнее. Хрен бы я сейчас остановился, будь у меня отечественная машина! Американское фуфло…

Бампер рассыпался в труху, а вот помятое крыло впилось в покрышку, изодрав резину в лохмотья. Делать нечего, придется менять. Пинками убрав металл, я достал из багажника домкрат и запасное колесо. Осталось открутить последнюю гайку, как на меня упал луч вертолетного прожектора.

Бросив балонник, я, на всякий случай, поднял руки.

— Не паникуй, капитан! — прозвучал голос Брагина, многократно усиленный матюгальником. — Свои.

— Хрен вас тут разберет, кто теперь свои, — проворчал я.

Вертушка, сделав широкий полукруг, приземлилась поодаль, подняв целую бурю из пепла, превратив мой автомобиль из белоснежного в черный, покрытый равномерным слоем сажи. И меня тоже. Я еще не успел отфыркаться, а из БеС-12 высыпали штурмовики, взявшие периметр под контроль. Следом, важно вышагивая, вышел полковник.

— Я уже спрашивал, но ответа так и не услышал, — улыбаясь, как улыбаются, глядя на несмышленое дите, произнес офицер. — Грачев, ты совсем дурак?

— Когда-то ты утверждал обратное, — невинно заметил я.

— А мне кажется, что для того, чтобы выбраться живым из такого пекла, простого везения мало, — заметил куратор. — Надо быть полным дебилом, настолько конченным, чтобы тебя хранил сам Тилис, Единый В Трех Ликах. Да еще так хранил, как никого… чтобы выйти живым из города, по которому работает штурмовая авиация!

Я обернулся в сторону Вашнадаша. От него осталось немного. Только догорающие развалины. Нормально так я спас женщин и детей, нечего сказать. Зато Хадаш теперь может еще и выбрать, кого назначить безвременно почившим Шашанов. Трупов там предостаточно. А на моих руках добавилось крови.

— Как-то нехорошо получилось, — вздохнул я.

И сам удивился спокойствию своего голоса. Усталость и нервное напряжение включили природные защитные рефлексы, сделав меня безразличным к тысячам погибших инопланетян, в чем, косвенно, была и моя вина.

— Нормально получилось, — отмахнулся офицер. — Этот твой хан ханов со своим жижишом недели две возился бы. А тут раз — и нет города.

— Только спалил-то его не Хадаш, — покачал я головой.

— А кто? — удивился Саша. — Мы, что ли? Окстись, капитан! Именно Хадаш его и спалил!

— Но это же враки! — возразил я.

— Не враки. Это правда. А правда — это то, что мы покажем в новостях. Интернеты все эти ваши… все подконтрольно! Чтобы мы, люди, вырезали целое поселение скагов? Да кто когда в это поверит? Конечно, это сделал Хадаш.

— А что ты там говорил про живым выбраться? — внезапно дошло до меня.