И тут я не удержался от улыбки. Не знаю уж каким чудом, но мой грузовик, мой верный трудяга, умудрился пережить и эту страшную ночь. И стоял там же, где я его и запарковал — у смятого самосвалом в лепешку внедорожника. Мне кажется это правильным — делать автомобили из стали в палец толщиной.

Зазвонил телефон. Кто бы это мог быть в такое время? Ну, разумеется — Брагин.

— Тебя там как, уже награждать посмертно, или еще подождать? — весело поинтересовался полковник.

— Рано еще… — проговорил я. — Нет, награждать можно, но не посмертно. Хадаш мертв.

— Я с беспилотника вижу, что и города практически больше нет, — хохотнул офицер. — А Калаш?

Я резко обернулся. Орудие нашей разведки, учинившее весь бедлам, стоял прямо передо мной, поглаживая рукоять револьвера. Как можно беззаботнее, чтобы не вызвать подозрений, я поставил бутылку на край тумбочки и засунул руку под бронежилет, нащупывая карман… пустой карман! Мой ВИЗ-54 стырили во время ареста!

— А что с ним? — спросил я в трубку.

Лидер сопротивления, повстанец, бунтовщик и борец за свободу пятился к дверям, не убирая ладони с кобуры. Наши глаза встретились, и я понял — стоит мне дернуться к карабину — скаг окажется быстрее.

— Его надо тоже… как бы… пустить в расход, — пояснил Саша.

С лестницы доносился звук удаляющихся шагов.

— Ага, удачи, — усмехнулся я. — Давай, найди его теперь.

Не слушая возражений куратора, я убрал телефон в карман. Пора и мне. Притормозив, я поднял Зверобоя и закинул на плечо. А это будет моя премия.

Ночь Калашматов не принесла чертям долгожданного счастья. Скагаранский Халифат, крупнейший город инопланетян и красивейший на Терре, за одну ночь был полностью разграблен. И частично разрушен.

Но это еще не было концом. Вслед за Скагаранским Халифатом революция захлестнула Ушпашрух, Кочшулах и даже Пашнашидж. Краснокожие, начав лить кровь, уже не могли остановиться. Пример Калаша оказался заразен. Или снова постарался Брагин? Один ли я был у него агент?

Рогатые вымещали на ханах всю злобу, всю ненависть, накопившуюся за поколения. Нашли ли они справедливость? Кто-то считал, что месть — это и есть справедливая кара. Стали богаче? Очень немногие. И большинство из них — не черти.

Скагаранские ханы, спасая свои жизни, ломанулись к нам, к землянам, потрясая кошелями, полными золота и моля о спасении. Круговорот бабла в природе. Было наше, потом стало ханово, и, в итоге, вернулось к людям.

Конечно мы помогали. По сходной цене, обирая до нитки. У нас в былые времена был выбор, с кем из ханов работать, а с кем — нет, что хоть как-то держало цены. И не стоял вопрос жизни или смерти. На худой конец с теми задачами, для которых служили инопланетяне, человечество, пусть не так дешево, но могло справиться само.

А у ханов выбора не было. Проблемой репатриации чертовых правителей в Город Башен занимался исключительно Комитет по Делам Инопланетян, создав своеобразную государственную монополию, конкуренцию которой составляли немногочисленные контрабандистов. Впрочем, жирка ханы нагуляли достаточно, хватило всем.

Стало больше мяса в супе краснокожих? Тоже нет. Как черти голодали после резни в Вашнадаше, так и продолжили голодать. Чтобы что-то пожрать — надо что-то пожать. А чтобы что-то пожать — надо что-то посеять. Однако рогатые слишком увлеклись бунтом, чтобы уделить внимание земледелию.

От награбленного золота инопланетян очень быстро избавили спекулянты. Скаги испытывали дефицит во всем, начиная от одеял и заканчивая бензином. Но самыми ходовыми товарами стали еда и патроны.

Некоторые ханы, такие как Барош, пытались остановить своих сородичей, взывая к верности заветам предков и клятвам Тилису, Единому В Трех Ликах. Легкие, надежные и практичные Калашматы в руках чертовой орды оказались намного сильнее и заветов предков и Тилиса, к которому возносили мольбы последние приверженцы традициям.

Через полгода, когда на материке не осталось живых ханов, а жить по какой-то непонятной причине лучше не стало, краснокожие нашли новых виновных в своих бедах — людей. Так началась самая короткая война в истории Новой Земли — Вторая Чертова Война.

Человечество, принесшее в чужой мир цивилизацию и прогресс, научившее скагов всему, что они знали, преподало им последний урок: свой своему — самый злейший враг.