– А как она? – вроде равнодушно спросил Тури-хан, но, против воли, его сердце тревожно екнуло в груди. Нехорошее предчувствие не покидало его: зачем решил вернуть уруску? Теперь, когда она родила двоих детей. Разве мало ему молоденьких девственниц?

– Упала на ковер и лежит, – буркнул Бучек. – Аваджи от себя еле оторвал. Вцепилась, точно верблюжья колючка: не езди, убьют тебя там!.. Что желает светлейший? Надолго покинул курень недостойный?

– Месяца на три-четыре, а там… либо осел сдохнет, либо падишах умрёт…

– В таких делах не следует полагаться на волю случая, – заметил его любимец. – Смутное время, люди и повыше его бесследно исчезают.

– Хочешь сказать, ты об этом позаботишься?

– Тот, кто родился воином, знает: рано или поздно ему придется принять достойную смерть во имя великого кагана.

– А как быть с Асланом? – перевёл разговор Тури-хан; это стало его тяготить – несмотря ни на что, он продолжал питать слабость к Аваджи. Ему нравился бесхитростный, как считал хан, честный и преданный нукер.

Бучек тоже заметил нерешительность хана. "Все ещё любит этого выскочку! – с раздражением подумал он. – Но ничего, время многое меняет".

– Послать его в поход на аланов, – вслух он ответил лишь на вопрос хана.

– На аланов? – удивился тот. – Так он же сам алан!

– Вот и хорошо. Пусть покажет свою преданность ещё раз. Аланы же… проклинают тех, кто предал родной народ. Если проведают, под землей найдут предателя.

– Думаешь, они могут узнать?

– Найдется человек, расскажет им правду…

Так они беседовали между собой, решая, как надежнее погубить преданных хану нукеров.

А Анастасия и вправду лежала без сил в юрте, сама не своя от горя: Аваджи уехал, не обращая внимания на её просьбы и слезы. Да и как по-другому он мог поступить?

В колыбельке завозилась и заплакала маленькая Ойле. Владимир, как и положено будущему мужчине, спал на спине, разбросав в стороны сжатые в кулачки руки, точно уже теперь грозил своим будущим врагам: "Ужо, погодите мне!"

Анастасия поспешила к дочери и взяла её на руки. Что это она раньше времени мужа хоронить принялась? Пока жив-здоров, а там время покажет. Если кто теперь и подвергается опасности, так это она сама, оставшаяся одна в медвежьей берлоге лицом к лицу с её свирепым хозяином. И о своих детях надо думать. Как уберечь их от рук Тури-хана? Ей казалось, что он постарается детей у неё отобрать. Пусть не сию минуту. Всё же пока в курене Аслан. Но отошлёт куда-нибудь и Аслана. Тогда и Заира с ребенком останется беззащитной!

Словно в ответ на её мысли в юрту проскользнула взволнованная Заира.

– Джанибек сказал, завтра Тури-хан отправляет ещё одну тысячу нукеров темнику Куремсе!

– Кто такой Джанибек и, кто такой Куремса? – вяло поинтересовалась Анастасия. В отличие от Заиры, которая знала по именам даже десяцких в войске хана, она не разбиралась во всех этих «баши» и не понимала беспокойства подруги.

– Джанибек – обычный бин-баши, – махнула рукой Заира, досадуя на непонятливость подруги, – а вот Куремса… Он же на аланов идёт! И это не простой набег. Аланов хотят извести, стереть с лица земли. Уж больно не нравится великому кагану их непокорность.

– Не пойму, почему ты-то волнуешься!

–Да очнись же! Сотня Аслана тоже с этой тысячей пойдёт!

Анастасия беспомощно взглянула на подругу: что хочет от неё эта неугомонная?

– Как ты не поймёшь: Тури-хан не просто отправляет наших мужей воевать, он отправляет их в такие места, чтобы они оттуда не вернулись! Так, чтобы мы навсегда остались в руках этого развратника, без помощи и защиты. Под охраной свирепого пса Бучека!

– Ты меня пугаешь.

– А знаешь, что он первым сделает? Отберет у нас детей.

– Как это? – встрепенулась Анастасия, наконец осознав грядущую опасность. – И что же нам делать?

Она опустилась на ковер и задумалась. Заира права, у них совсем не осталось времени. А что, если…

– Вам с Асланом нужно бежать!

– Неужели ты думаешь, что Аслан согласится бежать теперь, накануне похода, бросив своих нукеров?

Опять повторялось то же самое, что и с Аваджи: Анастасия чувствовала грозящую другу опасность, а помочь ничем не могла.

– А если ты поедешь вместе с ним? – вдруг осенило Анастасию.

– С Рустамом? – разволновалась Заира. – Да Аслан ни за что не согласится, чтобы с его нукерами ехала женщина!

– Переоденься в мужское платье… Вспомни Айсылу!

– А как быть с Рустамом? – опять повторила Заира.

– Ближе к утру дашь ему макового отвара с молоком…

– Своими руками травить ребенка?! – она так разъярилась, что готова была вцепиться в Анастасию.

– Хочешь, чтобы нукеры слышали его плач?

– А куда деваться потом? Долго ли нам удастся так прятаться?

Потом пусть Аслан думает. Сейчас для вас главное – подальше от куреня уехать.

– Уехать… А что ты молчишь о себе? Считаешь, мы такие трусы? Бросим тебя одну с детьми? Неужели Аслан согласится на такое?

– Но вместе нам не убежать!

Анастасия почувствовала досаду. Она и подумать не могла, что мешать её планам будет верность Аслана. Как его убедить, что жене друга пока ничего не грозит?

– Скажи ему, что мне удалось подслушать, как хан с Бучеком сговаривались погубить в первую голову Аслана. Пусть оставит в курене одного из своих нукеров, самого надежного, который в случае опасности за мной присмотрит.

– А если он всё же не послушает?

Аслан и вправду стал упорствовать:

– Не могу я тебя одну бросить.

Тогда-то Анастасии и пришёл на ум тот случай, когда она отправила обнаружившего их кочевника прочь так, что он даже и не вспомнил о двух скрывавшихся женщинах. Она посмотрела в глаза Аслана и строго сказала:

– Ты мне веришь!

– Верю, – покорно согласился он, не отводя от неё глаз.

– Твоей семье угрожает опасность, и ты должен её отсюда увезти.

– Увезу, – опять согласный кивок.

– А теперь идите и собирайтесь, – сказала Анастасия, и Аслан послушно вышел.

– Я всегда знала, что в тебе что-то есть колдовское, – проговорила Заира. – Но если ты и колдунья, то добрая, я верю тебе.

– Спасибо, – улыбнулась Анастасия. – Рустам пусть пока у меня поспит, а ты без помех соберёшься.

– Мужа-то моего не навсегда заколдовала?

– Не навсегда. Завтра он придёт в себя, но будет уже далеко от куреня.

– Думаю, ты знаешь, что делаешь, – вздохнула Заира и вышла из юрты в темную безлунную ночь.