Эта мысль была слишком глубокой для обычного пятнадцатилетнего мальчишки, и Джемма не столько прониклась ей, сколько озадачилась. Внутри появилась стойкая уверенность, что Райде говорил о себе и что для этого у него был весомый повод. Как же развести его на откровенность? Хоть сывороткой правды угощай, чтобы утолить жажду любопытства. Ох, не доведет оно до добра!

— Странный ты какой-то, — только и подвела итог Джемма и достала из сумки припасенные лакомства. — Угощайся! Может, их сладость немного скрасит твою угрюмость.

— Это я-то угрюмый? — усмехнулся Райде, только подтверждая упрек Джеммы, и вдруг попросил: — Расскажи про ваших драконов. Кто они, чем живут, как к вам попали? Почему выбрали человеческую жизнь? Жалеют ли о потерянных крыльях?

— Это смотря по какой причине их потеряли, — вздохнула Джемма и в ответ на недоуменный взгляд Райде вспомнила историю Дарре. С него и начала знакомить нового друга с армелонскими драконами. Райде оказался благодарным слушателем. Не перебивал, не возмущался, не пытался навязать свое мнение. Только внимал словам Джеммы, переживая за бывшего собрата, и иногда задавал уточняющие вопросы. А после того как она замолчала, устало оперся спиной на ствол ближайшего дерева и устремил взор в небо.

— Так вот что надо сделать, чтобы боги удостоили тебя своим вниманием! — задумчиво проговорил он, и Джемма уже не удержала собственной вопрос:

— Может, и тебе есть чем поделиться? История за историю?

Но Райде только качнул головой.

— Моя закончилась не так счастливо, — проговорил он. — Не хочу портить тебе настроение.

Что на это было ответить? Разве что завести новый рассказ про следующего дракона, а заодно и про себя, про Вилхе и их миссию по спасению пленных драконышей. Тут Райде оказался более эмоционален, то не веря каким-то событиям, то негодуя от человеческой жестокости, то восхищаясь их командой.

Джемма и не заметила, как начало темнеть, а ведь она не дошла даже до середины этой истории.

— Завтра продолжу, — пообещала она. — Если дождешься меня, а не кого-то другого.

— Вряд ли ночью мне так повезет, — снова загадочно ответил Райде, однако Джемма решила больше не принимать его недоверие близко к сердцу, поэтому просто улыбнулась и отправилась домой с уверенностью в новой встрече.

Следующим утром она пошла сразу на опушку и застала товарища поджаривающим на костре пойманного зайца.

— Привык есть как человек, — в оправдание себе проговорил Райде, как будто Джемма собиралась насмехаться над драконом, брезгующим сырой пищей. — Присоединяйся.

Джемма не стала отказываться, продолжив за совместной трапезой вчерашний рассказ. Потом они вернулись к наблюдательному посту, и Джемма вдруг подумала, что она очень огорчится, когда Райде выполнит свою задачу и оставит приармелонский лес. В том, что он хороший парень, она не сомневалась ни секунды. А еще ей казалось, что ему нужна помощь, да только сам он ни за что в этом не признается. Но вот если Джемме удастся эту самую помощь ему оказать, быть может, он и не захочет улетать? Не зря же он, наверное, так подробно расспрашивал о местных драконах? Значит, думал над такой возможностью?

Теперь Джемма старалась приукрасить свои рассказы, показать, как хорошо ее собратьям живется в их городе, как тепло принимают жители бывших недругов, как заботится об их благополучии сам градоначальник. Райде кивал, иногда понимающе улыбался, но, кажется, так и не надумал отказаться ни от своей цели, ни от возвращения на Север.

Почти неделю Джемма каждое утро с замиранием сердца покидала городские стены, чтобы убедиться, что новый друг по-прежнему на своем месте, а под вечер возвращалась усталой и умиротворенной, растратив эмоции на прожитые заново истории и почти забыв об обидах на предавших ее людей. Однако в один прекрасный день ненависть всколыхнулась с новой силой, когда мать вдруг преградила ей дорогу.

— Я запрещаю тебе выходить за ворота! — заявила она, и Джемма в первую секунду даже опешила.

Она не помнила, чтобы мама вообще когда-то ее ограничивала. Беспокоилась, переживала, просила быть осторожной, но ни разу не предъявляла ей ультиматум. И Джемма всегда оправдывала ее доверие. Теперь, значит, доверие утрачено окончательно? И с дочерью можно обращаться, как с какой-то дешевкой?

— Ты немного опоздала с воспитанием! — раздраженно заметила Джемма и попыталась обойти мать, но та даже не пошевелилась.

— Это не воспитание, — заметно напряженно ответила она. — Есть вероятность, что Сойку похитил дракон и что этот дракон снова осел в окрестностях Армелона. Я не хочу, чтобы ты попала в беду.

На Джемму будто вылили ведро ледяной воды. В голове замелькали страшные предположения. Райде появился в их краях примерно в то же время, что и нашли Сойку.

Если она сбежала от него и если он хотел заполучить ее обратно…

Сердце сжалось от дурного предчувствия, но Джемма заставила себя распрямиться и выдержать взгляд Нетелл.

— Ты слишком поздно этим озаботилась, — равнодушно сказала она и показательно прилежно отправилась в свою комнату. Пусть Нетелл думает, что ее угроза возымела действие. Все равно целый день дома сидеть не будет, а Джемма в ее отсутствие незаметно выберется и…

Что? Сдаст Райке Хедину? Чтобы тот еще одного дракона в тюрьму посадил? Достаточно уже на их племени позора, чтобы хотеть добавки. Тем более что Хедин может ошибаться и драконы не имеют к похищению Сойки никакого отношения. А Райде…

Джемма должна с ним поговорить! Если это не он, то ему угрожала опасность. А если он… То должна же быть у него веская причина! Не похож он на жестокого преступника! И Джемма до отчаяния хотела в это поверить!

С трудом дождалась ухода матери на рынок и, едва хлопнула входная дверь, бросилась из дома прочь. Не пошла к главным воротам, опасаясь, что охрана может быть предупреждена о драконе и откажется выпускать ее, а выбралась наружу через показанный ей когда-то Эдриком потайной ход в крепостной стене и окрестными путями достигла леса. Тут ненадолго остановилась, стараясь взять себя в руки. Нельзя было сразу показать Райде, что его тайна стала явью и что Джемма до глубины души возмущена подобным поступком. Обернется и сбежит, а потом вернется с подмогой или, наоборот, исчезнет навсегда, и Джемма не знала, чего она больше боялась. Точно не его второй ипостаси. Что бы ни говорила мать.

Наконец ей показалось, что она приручила свой гнев, и Джемма поспешила к месту встречи с Райде. Его она заметила издалека. Он почти вышел из тени деревьев, напряженно вглядываясь в главную дорогу и сжимая кулаки от каких-то своих мыслей. А Джемму охватила ярость и от его глупости, способной сейчас лишить его жизни, и от все более страшных подозрений. Кого он высматривал? Для чего? И почему так тщательно скрывал свои намерения?

— Сойку ждешь?! — забыв обо всех самонаставлениях, иронично поинтересовалась Джемма. Райде вздрогнул и уставился на нее с таким потрясением, что никакого ответа Джемме уже не понадобилось. — Так она из госпиталя еще не вышла. И вряд ли в ближайшую сотню лет сунется за городские стены.