нее добавлялись мужья, дети и внуки. Рождественская елка, казалось, становилась все меньше, а гора подарков все росла.

Однажды во время каникул мы с сестрами и родителями обсуждали покупку подарков для всех членов семьи. Мама высказалась первой:

– Мы так раньше не делали, но почему бы в День благодарения нам не написать на листочках имена всех взрослых, чтобы каждый вытащил себе один листок с именем и купил подарок только этому человеку? А всем детям каждый может купить по небольшому подарку. Все‐таки, чем у них больше подарков под елкой, тем больше они радуются. Давайте попробуем что‐то новое.

Моя старшая сестра Доннис добавила:

– Многие семьи так делают, и им очень нравится.

Я согласилась. На том и порешили.

В День благодарения, когда стол, полный вкусной еды, почти опустел, мама огляделась и сказала:

– Ну что, пока никто не ушел, давайте вытягивать имена для рождественских подарков, а потом будет десерт!

Пока мы искали на кухне ручку и бумагу, чтобы написать имена, в дверях появился мой муж Дон.

– Давай помогу. Как раз хотел попрактиковаться в каллиграфии, хочу сам написать имена на листочках бумаги, – сказал он с ухмылкой на лице.

Дон сел за кухонный стол и оторвал по полоске бумаги на каждое имя. Потом он посмотрел на нас и сказал:

– Вы, дамы, возвращайтесь в гостиную и отдыхайте. У меня все под контролем.

Через несколько минут я позвала мужа из гостиной.

– Ты закончил? Давайте вытянем имена и перейдем к десерту!

– Да, я почти закончил. Мне просто нужно перепроверить, что я никого не забыл.

Через минуту Дон появился из кухни с большой желтой миской в руках. Широко улыбаясь, он объявил:

– Готово! Я написал все имена большими буквами, чтобы было разборчиво. Только не говорите друг другу, чье имя вы вытянули, а то сюрприза не получится.

После этих слов каждый из нас вытащил листок бумаги и спрятал, чтобы никто не увидел, кому чье имя досталось.

Затем мы с сестрами и мамой пошли на кухню за тарелками для десерта. Пока мы резали пирог и торт, Доннис прошептала:

– Чье имя ты вытянула?

Она совершенно не умела хранить секреты!

Я прошептала в ответ:

– Мне достался Дон, так что придется поменяться с тобой – странно будет покупать подарок собственному мужу.

Она посмотрела на меня, засмеялась и ответила:

– Как странно, мне тоже достался Дон!

В этот момент я заподозрила что‐то неладное. Я спросила сестру Джуни, чье имя она получила, но та не хотела признаваться.

– Это же секрет!

– Джуни, – настаивала я, – мне кажется, тут что‐то пошло не так, потому что мы с Доннис обе вытянули имя Дона.

– Я тоже! – удивилась Джуни.

В этот момент наша мама воскликнула:

– Вот негодник! Он написал свое имя на всех листочках!

Хохоча, мы принесли десерт в столовую. Мама объявила всем присутствующим:

– Знаете что? Среди нас завелся шутник! К счастью, мы его вовремя вычислили. Дон, расскажи‐ка всем, что ты натворил.

Дон покраснел и не ответил, но не от стыда, а потому что согнулся пополам от смеха.

Мама наконец сказала вместо него:

– Дон написал свое имя на всех листочках!

Немного отдышавшись, Дон признался:

– А я‐то думал, никто не заметит, и на Рождество я получу все подарки!

Смеясь, папа спросил Дона:

– Неужели ты думал, что тебе это сойдет с рук?

– Нет, конечно! Но попробовать стоило, – ответил Дон.

Мама поручила Доннис написать имена заново, что она тут же и сделала. На этот раз все прошло без заминки.

Больше наша семья не экспериментировала с вытягиванием имен. Как‐то, знаете ли, не прижилась у нас эта традиция.

Шерил К. Джеймс

Фруктовый кекс

В каждом из нас есть немножко фруктового кекса.

ДЖИММИ БАФФЕТТ

Люди пытались переубедить меня много лет. Официально это началось, наверное, во время моего подросткового бунта, когда лучшая подруга стала ко мне приставать:

– Ну, попробуй! Тебе понравится!

Я вежливо попросила ее отвалить. Она отступила. Но и другие люди все время пытались обратить меня в свою веру, особенно во время рождественских праздников.

Я говорю о кексе – той самой ужасной смеси подозрительных тягучих зелено‐красных фруктовых шариков в буханке ужасного пресного теста.

Заслышав слова «фруктовый кекс», люди либо улыбаются, либо усмехаются. Как говаривал Джонни Карсон[27]: «Во всем мире есть лишь один фруктовый кекс, который люди постоянно передаривают друг другу». А великая юмористка Эрма Бомбек писала: «Кекс весит больше, чем печь, в которой его пекли!» По‐моему, она еще добавила, что из фруктового кекса получается отличный стопор для двери.

Мой муж, сертифицированный член АЛФК (ассоциации любителей фруктовых кексов), никогда не встречал кексов, которые бы ему не нравились. Жизнь ему была не в радость, если у нас в холодильнике не было припрятано кекса. К счастью, во имя сохранения нашего брака он никогда не пытался меня им накормить.

В 1997 году друзья подарили нам кекс, но у нас уже было два своих, поэтому я положила подаренный в морозилку и забыла о нем. Вспомнила я о нем лишь через два года, когда мы собрались навестить мою дочь Роки и ее мужа Глена. Роки (храни ее Господь) тоже ненавидит кексы. Вся в мать! Улучив момент, я закопала на дне их морозильной камеры тот самый кекс, изготовленный в 1997 году. Однажды Роки найдет его и ужаснется.

Не удивляйтесь, мы с ней всегда разыгрывали друг друга, особенно когда обе жили в Лос-Анджелесе. Например, Глен очень гордился своим большим и безупречным газоном, поэтому однажды мы купили пластиковых фламинго и расставили их по всей аккуратно постриженной лужайке, пока никого не было дома.

Сотворив это, мы – никем не замеченные – дали деру. А потом и думать забыли про этих фламинго. Через полгода, когда мы вернулись из отпуска, девушка, сидевшая с нашими собаками, забыла упомянуть, что у нас побывали гости. И вот когда мы вошли в спальню, то обнаружили в кровати стаю розовых пластиковых фламинго. Нам с мужем это напомнило сцену с лошадиной головой из «Крестного отца»[28].

Вскоре мы переехали из Лос-Анджелеса в Орегон, и Роки с Гленом приехали нас навестить. Через два года после их визита я разбирала морозильник в гараже и нашла тот самый кекс, датированный 1997 годом.

Кекс пролежал у меня до 2012 года, пока мы не поехали в Лос-Анджелес на свадьбу нашей внучки. Я завернула старый кекс в новую подарочную упаковку и бросила его в чемодан. Все два дня, проведенные с Роки