одиноко стоял статный старик, угрюмо старавшийся не смотреть в мою сторону.

«Генерал Контьянти?» — спросил у Ириски. Та не стала таить правды, выложила как на духу.

Его войска по мне не стреляли, потому что не успели занять площадь: машины мятежника Равиззо там оказались раньше. Но это еще не значило, что он не пытался меня убить, как раз напротив.

Его удержала Кьярра — не как ребенок, но как правительница. Ослушаться принцессы генерал не посмел.

С ним всего лишь пятерка бойцов, все остальные механоиды. Да уж, не стоит удивляться, что в героях у них бронемаг.

Сделал того, чего не делал уже, казалось, добрую сотню лет. Проверил уровень: тот перевалил за две сотни. Древо умений ждало свежих ассигнаций, застоявшиеся умения жадно потирали ручонки.

Потом распределю.

Какая-то добрая душа приволокла мне «Арес» — тот сообщил, что мне удалось раскрыть еще его два аспекта.

Любопытство терзало, но подождет. Окинул собравшихся взглядом — все живы, никто не ранен, Кьярра цела. Контьянти выступил ко мне желая разговора.

— Вы невероятны, дипломат Потапов.

Кивнул в ответ, принял похвалу как должное.

— Долгое время я не верил тому, что рассказывал Скарлуччи. Что в гневе вы подобны титану. Он вас ненавидел, но уважал. Кажется, теперь я понимаю почему.

— Это не остановило вас от попытки меня убить.

Контьянти побледнел, но постыдно отступать не спешил.

— Узрев вашу мощь, я испугался. Я стар — признаться в страхе за свою жизнь уже не зазорно. Поначалу не понимал, почему вас выбрали на должность дипломата, отправили сюда. Говоря нашим языком — сосунка сунули в военную форму и без подготовки выкинули на поле битвы…

— Теперь думаете иначе?

— Не стану скрывать, так и есть. Может, ваш Император в самом деле был прав, говоря, что вы гарант будущего мира. Не хотел бы иметь удовольствие сражаться против вас.

— За вас ведь это делают машины.

— Разве я не говорил, что стар? Помню еще и другие времена…

Я посмотрел на Кьярру — та, отбросив официоз, мило болтала с Белкой.

— Генерал, почему вы ей служите?

Он как будто оскорбился моему вопросу, подбоченился.

— Хотите сказать, что слишком юна?

— Хочу сказать, что в мире мало взрослых, готовых встать под власть юной девочки.

— Вы мыслите критериями современности. Несмотря на относительную стабильность вашего нынешнего режима, ваша молодежь смотрит в сторону демократии. Выборы-президенты… Вы слышали новости, Потапов? О том, что творится в вашей стране?

Он остановил попытавшегося встать меня дружеским жестом.

— Мы снаряжаем самолет вам домой, Потапов. Не знаю, сможете ли вы долететь, мягких посадок не обещаю, но быструю возможность добраться до дома предоставлю. На вашей родине вооруженный бунт. Вы наверняка знаете о связях дипломата Вербицкого и наших спецслужб. Скарлуччи отзывался о нем как о надежном союзнике. Так вот, его никто не поддержал. Он пытается взять власть вопреки воле народа.

— Что вы хотели этим сказать?

— Монархия, юноша. Мы верны не столько царям и владыкам, сколько традициям и устоям. И уж всяко заботились об образовании юной особы. С младых ногтей на трон. Не ваши спецслужбы, так барон Равиззо или кто из аристократической братии провернули бы фокус с ее внезапным политическим возвращением.

Я нахмурился.

— Вы знаете о том, кто ее курирует, и вас это не смущает?

— Дальновидность, юноша. Пока вы крутите ей в согласных с нами интересах, мы в одной упряжке. Мы не оставим попыток перевербовать девочку под свои стандарты, но видит бог — перемирие было необходимо нам всем. Что будет дальше: покажет время.

Закрыл глаза, покачал головой: восстание Вербицкого не шло из головы. Вспомнил, как вместе с Кэлиссой трясли несчастную гопоту и серьезных мафиози, пытаясь вызнать о двухсотом протоколе. Тысячи перевернутых архивов, и ничего!

Корил самого себя за глупость — зачем Вербицкому так много техники? Не нашей, царенатской. Ведь по всему выходило, что двухсотый протокол должен был быть активирован во время успешного наступления Царенатского бронетанкового кулака.

Получилось как всегда иначе: «протокол двести» был создан для вооруженного восстания внутри страны.

Старик оказался хитер: людям доверять нельзя. Вспомнил, как одного из наших бойцов нашли после без головы — тот самый бывший летчик. Вербицкий оставил все на попечение машин…

— Что дальше будет с мятежом?

— Дальше? — Контьянти будто не понимал, о чем я. Потом кивнул в ответ. — Пока вы были без чувств, мятеж был полностью подавлен.

— У мятежников не было достаточно сил?

— Отнюдь. Но ваше вмешательство обратило их полчища в опустошенные, недвижимые машины. Словно ангел Господень.

* * *

Транспортник-великан высился перед нами. Гордость царенатского военпрома и инженерной мысли. Будь здесь Сейрас, изошла бы на слюной от одного только вида.

Я восхищаться машиной желал меньше всего на свете: Контьянти терпеливо ждал, пока сканирую ее на предмет взрывчатки, после случившегося прекрасно понимал мое недоверие.

Ната последовала моему примеру: электроника прошла оценку на предмет наличия вирусов и возможности удаленно-ручного управления.

Машина была полностью автономна и готова к взлету. Заправлена — большую часть всей конструкции занимали топливные баки.

— Он нужен был для почти мгновенной доставки техники к полю боя, — пояснил генерал. Я оценил внутреннее убранство, скривился.

— Здесь же почти нет места. — Готов был поклясться, что тот транспортник, на котором нас с Фел спасал граф Кшиштоф, была куда вместительней. Контьянти развел руками.

— Это одна из причин, почему вы не видели их раньше, дипломат Потапов. Не пошли в серию из-за нецелесообразности. Но не разбирать их же теперь, верно? С десяток образцов остался в моем распоряжении.

Мы пожали друг другу руки на прощание. Ната заняла навигаторское кресло: несмотря на то, что управление было автоматическим, машиной можно было управлять вручную.

— Мы ведь еще встретимся? — совершенно по-детски ткнулась мне в руку Кьярра. Пребывание в Российской Империи сказалось на ней в хорошем ключе.

— Обязательно, — сглотнул горечь расставания. С кем? Она ведь мне почти никто, но ощущения были, будто оставляю родную дочь голодным акулам.

Транспортник взревел реактивными турбинами, унося нас прочь. Кьярра провожала нас взглядом. Думал, она расклеится, глядя нам вслед. Растеряет собранное в кулак величие, разревется. Нет. Все-таки ее слишком хорошо готовили…

Попытался связаться с Бейкой почти сразу же, как выпала возможность, — тщетно.

— Мы еще не за пределами глушащего пузыря.

— Ты изменила траекторию полета? — спросил как само собой разумеющееся. Девчонка кивнула.

— Тоже не доверяю этому улыбчивому поганцу Контьянти. Заложенный им маршрут может лежать на пути целой плеяды «Гадюк». К чему рисковать?

— Поддерживаю. По каким данным нас ведешь.

— Со спутника.

— Так, значит, ты можешь пробиться сквозь глушащую блокаду? — пришел в недоумение. Ната покачала головой в ответ.

— Нет. Но поймать сигнал со спутника отсюда в состоянии.

— А этот самый пузырь… он что же, до самого космоса простирается?

— Если залететь повыше, то выберемся из него. Но может не хватить топлива. Контьянти не солгал — машину строили для шустрой переброски техники на огромные расстояния. Но ты и сам заметил — места тут с гулькин нос, а топлива уходит едва ли не на половину «Дровосека».

Ну, с последним она явно загнула, но понимал, о чем говорит.

— До дома точно долетим?

— На такой скорости? Естественно. Будем через час, может быть, полтора. А вот как нас там встретят…

— То есть? Контьянти лично заявил мне, что народ не поддержал начинаний Вербицкого. Да и верные Императору полки…

— Верные Императору полки стоят поближе к Москве. Уверена, ведут ожесточенный бой. Но весть о мятеже внутри Царената на месте стоять не будет, тоже распространится. На границе не знают, что мы возвращаемся в этом корыте. А если и знают, каков шанс, что не наткнемся на полк, верный деньгам Вербицкого?

Скольких же ему удалось купить? Насколько глубоко коррупция разъела страну?

— Тогда, может, предупредим наших сразу же, как покинем этот самый чертов глушащий пузырь?

— Как? Вылезешь, напишешь белым на корпусе «мы свои»?

— Передадим в эфир? — У меня на уме были менее экспериментальные предложения.

— Будь ты командиром зенитного подразделения, что бы сделал? Во время мятежа в стране?

Заскрипел зубами — в самом деле, приказал бы машине разворачиваться и убираться восвояси, пока есть возможность. Иначе бы сбил…

Вот почему генерал говорил, что мягкой посадки не обещает.

— Далеко нам до границы?

— Считай, что почти уже. Полчаса пролетели, до Москвы чуть больше…

— Значит, сейчас