– Слушай меня и делай как я. Быстро и без вопросов. Ясно? – резко спросил я.

– Ясно.

– Пошли!

Оказавшись на улице, я приобнял его за плечо, быстро оглядев все вокруг. На углу снова стоял китаец, завидев нас, он чуть оживился.

– Лови такси, – сказал я.

Пэн тут же взмахнул рукой, и на нашу удачу, сразу поймал машину. Мы быстренько погрузились на заднее сиденье.

– На вокзал, – объявил я таксисту и добавил: Поскорее, на поезд опаздываем!

Машина резко тронулась. Метров через сто мы поравнялись с местом, где курил китаец, но он куда-то испарился. Водитель оказался сообразительным и знающим город. Я достал из кармана сотовый телефон и вытащил из него батарейку. Пэн сделал то же самое и зачем-то разложил телефон и батарейку по разным карманам брюк. «У страха глаза велики», – подумал я.

– Там сейчас пробка при въезде на мост, – не оборачиваясь, сообщил таксист. Я об этом знал, поэтому и решил ехать именно туда, чтобы в самой пробке, если потребуется, выйти из машины и, против движения, уходить на своих двоих, но в последний момент изменил маршрут.

– Слушай, нам тут друга нужно забрать, давай за ним заедем? – предложил я таксисту.

– Не проблема! – крикнул он, вцепившись в рулевое колесо.

Для максимального сходства с нашими «бомбилами» ему не хватало только кожаной кепки. «Классно водит», – подумал я.

– На вот тебе две сотни, поезжай быстро, я точно не знаю, где он живет, но, если увижу, вспомню! – Я протянул таксисту пару красных купюр.

Он обрадовался щедрым клиентам.

– Здесь налево. – Таксист повернул. Мы петляли по улицам, поворачивая то влево, то вправо, проверяясь от хвоста. – Прибавь скорости, а то опоздаем, – подбадривал я таксиста.

Водитель гнал и потребовал пару сотен сверху, на штраф, если нас вдруг остановят. «Везде ваш брат одинаковый», – думал я, постоянно оборачиваясь и смотря в заднее стекло несущегося автомобиля. Вдруг из-за резкого торможения я ударился затылком о решетку, отгораживающую водительское сиденье от пассажирского. Пэн смотрел вперед, не успев подставить руки, он ударился об эту решетку лицом. Его солнцезащитные очки сломались на переносице. Из носа потекла кровь, губы тоже были разбиты. Я наконец-то отчетливо увидел его красные глаза, из которых, казалось, тоже вот-вот пойдет кровь. Бутылка виски скатилась с сиденья, но не разбилась. Нас остановила вынырнувшая справа, из подворотни, таксишка. Наш шофер стал орать матом на водителя, из-за маневра которого мы так встали.

– Не ругайся, объезжай слева, – указал я ему.

Проезжая мимо преградившей нам путь машины, я заметил, что в ней, кроме водителя, никого не было. Пропетляв еще минут двадцать, мы уехали в другой район города.

Расплатившись, отпустили такси и пошли пешком. Шли около получаса. Хвоста не было. За все это время Пэн не задал ни одного вопроса, он был занят своим разбитым лицом. Мне нравятся люди, которые в нестандартных ситуациях не задают лишних вопросов, тем более не паникуют и делают, как им велят, не демонстрируя «остроумия».

Оказавшись на незнакомой улице, мы зашли в местный барчик. Сели за один из свободных столиков, заказали бутылочного пива и попросили пару пустых стаканов для виски. Пэн налил нам по полстакана теплого напитка. Выпили залпом, запили пивом. Пэн скривился от боли: вискарь напомнил ему о разбитых губах. Накатив еще и отдышавшись, мы пришли в себя.

* * *

– Ну, ты даешь, – начал разговор Пэн. С красными глазами, разбитыми носом и губами он выглядел паршиво.

– Что? – спросил я, глотнув ледяного «Чинтао». Запивать теплый «Чивас» ледяным пивом – моветон, но в нашей ситуации это казалось приемлемым.

– Прямо как в кино, – выдавил он из себя, усмехнувшись.

– Какое кино, Пэн? Давай выкладывай, во что ты вляпался? – потребовал я с напором.

– Слушай, не знаю, с чего начать…

Мне показалось, что люди, следившие за Пэном, были обычными бандитами: как-то просто мы свалили от них, как от дилетантов. Я был готов к рассказу о большом долге, может, о проигрыше в казино или о проблемах с какой-нибудь проституткой. Хотя, если бы произошло что-то из вышеперечисленного, Пушкин вряд ли позвонил бы мне. В конце концов, у ZTE есть собственная служба безопасности, способная прикрыть своего человека в любой ситуации. Тут было что-то другое, необычное, внештатная ситуация.

– Начни сначала, – посоветовал я.

– Две недели назад я похоронил отца, – с нахлынувшей грустью начал Пэн.

– Я не знал. Извини, – немного растерявшись, тихо произнес я, никак не ожидая подобного начала.

– Его убили, – уверенно и спокойно, не дав мне опомниться, продолжил свой рассказ Пэн.

Снова повисла пауза. Взяв бутылку, он налил нам еще виски. Несмотря ни на что, мне казалось, что именно здесь он почувствовал себя в безопасности впервые за последние несколько дней. В предвкушении детективного рассказа я стал аккуратно заводить свои наручные часы «Patek Philippe» в стальном корпусе и, едва заметно нажав на кнопку, включил диктофон. Стрелки на циферблате забегали как сумасшедшие. Пэн скользнул быстрым взглядом по запястью моей левой руки.

– Выключи, – морщась от щиплющей боли, сказал он, глядя в стакан. – Не забывай, в какой компании я работаю. За последние несколько лет я провел очень много переговоров. – Он высокомерно усмехнулся, словно перед ним был пойманный за кражу варенья шалун.

Я выключил диктофон, не став ничего спрашивать.

– Я хочу попросить у твоей страны политического убежища, – прямо сказал Пэн.

Я, отпивая в этот момент виски, подавился и закашлялся. Впервые за восемь лет в Поднебесной я услышал из уст китайца это состоящее из четырех простых иероглифов словосочетание. Я, как бы невзначай, огляделся по сторонам, не смотрят ли на нас с какого-нибудь столика цепкие глаза наблюдателей.

– Ничего не понимаю, ты расскажи нормально, не волнуйся, здесь мы в безопасности.

– Я попробую… – выдыхая, согласился Пэн. – Последние два года я часто бывал в Америке. Мы лоббировали там наши миллиардные контракты, но Конгресс США инициировал против ZTE и наших конкурентов из Huawei специальное расследование.

Я знал эту историю, но из уст Пэна она могла бы звучать более интересно, чем читалась в Интернете. Ведь он был непосредственным участником событий.

– Американские военные, работавшие в тесном контакте с ЦРУ, раскопали для Конгресса США информацию, что ZTE и Huawei поддерживают тесные связи с Народно-освободительной армией Китая. После этого американцы ограничили нам доступ к своим сетям, передающим информацию государственного и военного характера. А когда Huawei решила купить американскую корпорацию «3COM», сделку из соображений национальной безопасности завернули. Такие же неудачи нас постигли в Великобритании, Австралии и Индии, там, где мы шли в военные проекты.