– Вы не можете знать об этих исследованиях, материалы по нашей работе не публиковались ни в одном научном издании, то, что вам стало о них известно, говорит о том, что вы не тот, кем называетесь! Я не знаю, кто вы и что вам нужно, но, наверное, нам лучше закончить эту беседу.

Синь потянулся к сотовому телефону – он оказался храбрее, чем я думал. Китаец сразу смекнул, что я вожу его за нос.

– Господин Синь, не торопитесь, я не хочу, чтобы о нашей встрече знал кто бы то ни было. Это навредит и мне, и вам, – сказал я уверенно тихим голосом.

– Вы хотите меня завербовать? – Китаец снова удивил меня скоростью анализа ситуации. – Вы не боитесь вот так открыто, в центре города, мне что-то предлагать? – сказал он, явно не понимая, как ему действовать.

– Я боюсь только того, что ваши исследования нанесут вред моей стране, – сказал я, не отводя взгляда от рыбоведа.

Он был напуган. Резкий подход в данной ситуации был крайне важен.

– Я не понимаю, о чем речь, – начал раздражаться химик.

– Вас хорошо охраняют, и вы можете прямо сейчас меня сдать, но это будет не лучший вариант.

– Я не понимаю, о чем речь, – повторил китаец, раздумывая над дальнейшими своими ходами.

– Вы лукавите. Вы занимаетесь разработками контролируемых мутаций рыб. Я предлагаю вам сотрудничество. Помогите нам, – сказал я растерявшемуся собеседнику. – Вот посмотрите. – Я протянул ученому конверт. – Посмотрите, посмотрите, вам это должно быть знакомо.

Китаец, взяв конверт, извлек из него пачку листов и стал внимательно изучать.

– Откуда это у вас? – изумился Фэньгуан.

– От вас, – сказал я тоном, не предполагающим сомнений.

– От меня? – переспросил китаец, нервно складывая листы в конверт экспресс-почты.

– Конечно, от вас, а чьи, вы думаете, на этих листах отпечатки пальцев? Моих нет, можете не сомневаться, только ваши.

Китаец, до этого ловко игравший на опережение, вдруг понял всю катастрофу момента.

– И распечатаны они на принтере, который стоит в вашем кабинете. В случае проверки экспертиза это подтвердит, – блефовал я.

Повисла тишина. «Апельсинчик» был растерян и подавлен.

– Меня расстреляют, – тихо произнес он, чуть не плача.

– Нет, не расстреляют. Никто не узнает об этом. Вы же понимаете, я не враг, я друг. Кстати, вы знаете, что ваша любовница проститутка? – спросил я, желая добить китайца морально.

– Кто? – рассеянно переспросил он.

Я не стал повторять вопроса.

– Вы взволнованы, успокойтесь, ситуация не самая страшная, – проговорил я еле слышно.

– Откуда вам известно про нее? – спросил Синь Фэньгуан, все-таки услышав мой вопрос.

– Я знаю все ваши слабости, господин Синь.

Он испуганно смотрел то вокруг себя, то на меня.

– Я предлагаю вам сотрудничество: полное молчание о ставших нам случайно известными подробностях вашей частной жизни и деньги. Нам нужна ваша помощь, – проговорил я спокойным голосом. – Давайте встретимся завтра вот в этом месте. – Я протянул ему листок с адресом.

– Я знаю это место, – сказал вяло Синь.

Это было одно из мест, где он встречался с Гого. Он его тщательно прятал ото всех, и риск для нашей встречи именно там был минимальным.

– Хорошо, – сказал я и сжег небольшой листок. – До завтра, господин Синь, все будет хорошо. – Попрощавшись с ученым, я направился к выходу.

Оглядевшись, я нырнул в один из переулков и дворами прошел несколько километров, по привычке проверяясь от слежки.

Ученый меня не сдал: вряд ли он испугался огласки отношений с Гого, он испугался другого – расстрела. А другой участи за передачу совершенно секретных сведений ожидать было наивно. Работой с завербованным китайским агентом, сбором и обработкой полученной от него информации занимались уже другие люди. За несколько месяцев он передал нам все отчеты по исследованию. Из Китая эти документы уезжали вместе с нашими курьерами.

* * *

Новый сутенер Гого выкатил за ее перевод ценник в сорок тысяч юаней, но я, не торгуясь, согласился. Ей я тоже отправил внушительную сумму. От нее пришло сообщение: «Все, я тебе больше не нужна? Хотя нет, не отвечай. Я лучше буду ждать звонка». Я не стал отвечать.

Гого была особенной, но в целом дамы ее профессии занимали важное место в период моего пребывания в Китае. Спецслужбы всегда их использовали: привилегированные проститутки соблазняли сильных мира сего и, пользуясь доверием грешников, становились постоянными добытчиками секретов для своих хозяев.

Во время работы в Китае у меня было несколько таких помощниц. Привлекая некоторых девочек для отдельных заданий, я допускал, что все они сотрудничают с китайской контрразведкой. Как ни парадоксально, именно поэтому я не опасался идти с ними на контакт. Подарить китайцам такой компромат означало дать им возможность почувствовать победу. Хотя всегда было страшно попасться в лапы контрразведки. Но страх – сигнал об опасности в сочетании с интуицией – помогал. Человек, не испытывающий его, в разведку не годен. Если бы меня схватили, мне была бы «крышка».

Отправляясь на поиски красивых женщин, я часто захаживал в «синие дома» и «цветочные лодки», так изысканно в Китае именовали бордели.

Приглушенный красный свет, фонарики, тихонько покачивающиеся от сквозняка, расслабляющий аромат благовоний и пара женщин-смотрительниц в красных платьях «Ципао» встречали уважаемых господ, желавших предаться греху. Стены длинного коридора блестели лакированной резьбой по красно-коричневой вишне со вставками шелка. Справа и слева небольшие, чисто прибранные комнаты, с кроватями из красного дерева и столиками с разноцветными стекляшками, наполненными маслами. Мелодичный и загадочный звук эрху – двухструнной китайской скрипки – плавно стелился по всему коридору.

Найти подобное место в Китае несложно, в любой гостинице, сауне, массажном салоне можно получить «наколочку»: телефон или адрес. Спрашивал главного или «мамку». Узнавал ситуацию: сколько стоит ночь, откуда девочки, что умеют – все по стандартной схеме. Есть ли свои места для секса или нужно уводить на «территорию»? Главное, нужно было узнать время, когда все девочки находятся «дома», и договориться на сакраментальное: всех посмотреть. Затем давал сводникам триста юаней за предстоящий кастинг, брал визитку (в Китае у таких людей есть визитки и все весьма цивильно), которую, запомнив адрес и забив в телефон имя и номер сотового, выбрасывал. При этом обязательным условием договоренностей была возможность посмотреть самых лучших. На следующий день аванс отрабатывался. В небольшую уютную комнатушку заводили 20 «самых лучших», 15–18 из которых сразу же уходили. Я выбирал пару-тройку красавиц, узнавая их порядковые номера, присваиваемые проституткам во всех борделях Китая. Когда красивых девочек не оказывалось, я благодарил дам и выговаривал людям, которые их собрали, «о не полном соответствии их занимаемой должности». В следующий раз приходил в тот же бордель спустя два месяца. У бандитов, контролирующих проституцию в Китае, есть соглашения об обмене «товаром» каждые два месяца. Клиенты быстро пресыщаются, тела и лица перестают возбуждать, прибыль мафии падает. Поэтому они и придумали такую схему обмена. Совершался он оптом, то есть мигрировали сразу целые пачки, по 20–30 девочек. Отыскать красивых было непросто.