– В прошлом году мы подписали контракт с «РосВоенТелекомом», оператором, предоставляющим услуги связи для Минобороны России.

– И кто же разрешил провести такую сделку?

– Этот вопрос не главный. Главное, что теперь мы имеем возможность слушать все ваши военные переговоры, имеем доступ к секретным линиям связи, в том числе и правительственным. Ты еще не понял, что любая сотовая сеть, работающая на нашем оборудовании, любые серверы или дата-базы занимаются мониторингом в пользу спецслужб Китая? Функциями шпионажа снабжены даже обычные китайские сотовые телефоны.

– Поясни.

– Я не знаю, насколько хорошо ты подкован в технике, но смысл таков. Вся поверхность Земли поделена на спутниковые соты, и по сигналу из космоса без ведома владельца вся информация с его компьютера скачивается на определенный сервер в Китае. Вместо информации же закачивается масса вирусных программ для дальнейших веерных рассылок. При очередном подключении компьютера к локальной сети или Интернету вирусы начинают распространяться с огромной скоростью, заражая другие компьютеры. Сам понимаешь, с тем количеством наших компьютеров, серверов и сотовых телефонов, находящихся в России, МГБ достаточно пустить сигнал на спутник, и киберакция приведет к обрушению интернет-серверов, линий и узлов связи на всей территории России. Начнись война – у вас просто не будет связи: наша военная разведка будет знать каждый ваш шаг.

– Все так серьезно?

– Гораздо серьезнее, чем ты думаешь, – уверенно пояснил китаец.

– Но ведь наши спецслужбы выдают сертификаты и перед установкой тестируют подобное оборудование. Как вы подписали контракт с «РосВоенТелекомом»? Кто вам позволил поставлять оборудование с «закладками»?

– Не смеши меня! Ты сам знаешь, как у вас все покупается! – хмыкнув, рассмеялся китаец. Я строго посмотрел на него, взглядом призывая объяснить сказанное. – Здесь, – он достал флэшку, – данные о том, кому, куда, когда и сколько было заплачено. Мне известно, что несколько из участников переговоров – сотрудники ГРУ. Слышал про такое?

– Слышал. Это военная разведка.

– Правильно.

– В обмен на политическое убежище я предоставлю эти данные вашим спецслужбам. Также я готов передать всю информацию об исследованиях по «закладкам». Ну и самое главное: у меня имеются данные об испытаниях целенаправленного сближения спутников на орбите – это будет вам особенно интересно.

– Что это такое?

– Это закрытые разработки, которые мы проводили для космических войск. Теперь наши космические аппараты могут снимать информацию с вражеских спутников.

– И с российских?

– Я же сказал: со всех!

– Выходит, речь идет о спутниках-шпионах?

– Да, цель применения таких спутников – техническая разведка. Никакой официальной информации об эксперименте ты нигде не найдешь. Интересно?

– Интересно, – признался я.

– Скоро в Китае пройдут эксперименты по отработке взаимодействия спутников с секретными наземными военными рентрасляторами и компьютерами, работающими на всей территории России.

– И все это у тебя на флэшке?

– Да.

– Тебе не кажется, что, пока мы с тобой здесь разговариваем, люди, убившие твоего отца, легко завладеют этой информацией с твоего домашнего или рабочего компьютера?

– Я ее нигде больше не сохранил, только на флэшке.

– Это не очень хорошо, – произнес я пьяным голосом.

– Почему?

– Потому что нас с тобой застрелят, а флэшку заберут. И все.

Мы оба замолчали. Я обдумывал план действий. Информация, о которой говорил Пэн, была крайне важной, и заполучить ее нужно было любой ценой. Что было у него на флэшке, я не знал. Вдруг он просто блефовал?

– Может, поедем к тебе, а завтра ты отведешь меня в Российское консульство в Гуанчжоу? – неожиданно спросил китаец.

– Хорошо, – не задумываясь, ответил я, понимая, что лучше ничего не придумать. Пусть он будет у меня на виду, флэшка должна быть у меня.

Народу в баре становилось больше, свободных столов не осталось. Молодые парни и девушки брали по несколько бутылок пива разом, веселились, сбиваясь в дружные кучи возле столиков. Я думал, как нам лучше добраться до Гуанчжоу. Расплатившись, мы вышли из бара. Пока я ловил такси, Пэна стало мутить. Сев на заднее сиденье первым, я втащил Пэна. Он потянул на себя дверь, но не смог ее закрыть. Водитель вышел, обошел машину, открыл эту дверь и, имитируя закрывание, едва заметно чем-то уколол Пэна. Сильно хлопнув дверью, он вернулся на свое место. В это же мгновенье Пэн потерял сознание. Мы резко тронулись. Я пытался понять, как мне действовать. Таксист заговорил:

– Он спит.

– Кто?

– Друг твой.

Я посмотрел на водителя, и меня поразил разряд тока. Я видел затылок Минина! Скользнув вдоль решетки, отделяющей пассажиров от водителя, я посмотрел на таксиста сбоку. Нет, не Минин, китаец. Я тут же понял, что заставило меня увидеть в китайском водителе Минина – кепка. Та самая черная кожаная кепка, которая была на Сергее Анатольевиче, когда он встречал меня с Хайнаня под видом «бомбилы». Сомнений не было – водитель наш человек. Я был уверен, что Минин, не имея возможности меня предупредить, решил действовать именно так. Он не мог не запомнить, как внимательно я тогда рассматривал его кепку. Мы отъехали несколько километров от бара и остановились в каком-то малолюдном месте.

– Давай флэшку, – произнес водитель по-китайски.

– Ты кто? – спросил я.

– Вопросы потом. Давай флэшку! – приказал водитель. Я стал рыться в карманах Пэна.

В этот момент водитель открыл ноутбук.

– Держи. – Я протянул ему флэшку.

Он вставил ее в ноутбук, лежащий у него на коленях, и стал внимательно изучать содержимое носителя.

– Хорошо. Хорошо, – еле слышно, но быстро говорил таксист.

Я видел его впервые, а он меня как будто уже не в первый раз. Вдруг через решетку он протянул мне что-то.

– На, – произнес он, не отводя при этом взгляда от ноутбука.

Это была маленькая капсула, из которой я извлек аккуратно сложенную, запечатанную в целлофановый пакетик, написанную на специальной бумаге записку: «Я отстранен от дел. Береги агентуру. Минин». Я внимательно прочел шифровку и сжал записку в кулаке. Прозрачная, тонкая бумага, похожая на ту, которая таяла во рту, в которую упаковывали конфеты «раковая шейка», растворилась в теплой руке, не оставив следа. Шифровка была написана по коду Минина. Писал ли он ее сам или кто-то другой, в тот момент я не знал, но шифр был точно его.

– Пассажира я доставлю куда следует, – сказал таксист.

Я посмотрел на Пэна, он был без сознания. Я не понимал, что мне делать, ведь пару дней назад по этой операции я держал контакт с Мининым, а теперь он вроде как отстранен: за что, на сколько и что с ним вообще приключилось – я не знал. Таксист заметил мою растерянность.