Полевой пункт командования подполковника Брисбена

1 июля 2211 ESD, 13:22

Всякий раз, когда он входил в святая святых майора Хампеля, Брисбен ощущал себя странно. Словно это он приходил на прием к командиру. Но уж такими были маги.

Если не принимать во внимание шум электроники, помещение совершенно не напоминало пост, управляемый нормальными людьми. Напрямую подключенный к вычислительным машинам, маг полностью отказался от экранов и выводов интерфейса. Неглубокий синеватый свет едва выхватывал из темноты фигуру майора, сидящего в кресле, и змеи инфоканалов, ползущих по полу и исчезающих в инверторе, который мужчина держал на коленях – чтобы после распушиться сотнями тонких, едва заметных подключений, исчезающих под повязкой нейроконтроля.

Распахнутые в никуда глаза майора, казалось, чуть блестели, хотя, скорее всего, это была просто игра света.

Воздух вокруг почти искрился от электричества, а если стоять неподвижно достаточно долго, то могло показаться, что ты начинаешь слышать – на самом краю сознания – тихие хаотичные отзвуки.

Сколько бы Брисбен ни оставался подле мага, всегда имел странное чувство, что атмосфера тут… густая и словно бы текучая.

– Полковник. – Хампель даже не повернулся в его сторону.

– Майор. Как понимаю, вы обнаружили цель.

– Нет. Я лишь ограничил территорию поисков до ста квадратных километров. «Альта» находится где-то там.

Ожил проектор, и над головой мага появилась трехмерная карта территории. Место на ней сразу перед глазами Брисбена оказалось очерченным ярко-красным прямоугольником.

– Понимаю. Проблемы?

– Эта территория охвачена сетью РЭБ американского Колониального Корпуса. У «Альты» поврежден передатчик, потому следует учитывать возможность, что любой ее рапорт будет передаваться на широкой волне. Попытка электронной локализации останков корабля усложнена высокой вероятностью быстрого раскрытия и последующей реакции американцев.

– Вы можете это заглушить?

Секунда тишины.

– Нет.

– Перенаправить на какой-то другой пост?

– Да, если буду контролировать тот, который раскроет сигнал. Но гарнизон поста-адресата поймет, что это только переданный пакет.

Полковник кивнул.

– А когда мы локализируем «Альту», вы сумеете выполнить дальний трансфер информации?

– Нет. Банки данных подстрахованы на такой случай. – Голос Хампеля был лишен каких-либо эмоций.

– Можно нам хоть как-то помочь?

– Сомневаюсь. Если системы исправны, а они должны быть такими хотя бы частично, если ответили на наш сигнал. – Чех взглянул на командира. – Кому-то нужно будет впустить меня туда. Я не вижу возможности сделать это снаружи.

Брисбен молчал с минуту.

– Время реакции американцев? – спросил наконец.

– Согласно имеющимся данным – от девяноста трех до двухсот двадцати восьми минут, в зависимости от ситуации на их базах. Слишком мало информации для более точного расчета.

– Понимаю. – Брисбен взглянул на карту.

Красный прямоугольник, обозначающий вероятную позицию «Альты», сиял ровным светом.

Руку протянуть. И так далеко!

– Какие шансы проведения операции при девяноста трех минутах?

– Одиннадцать процентов.

– За двести двадцать восемь?

– Сорок восемь.

Полковник потер подбородок.

– Спасибо, майор. Теперь прошу вас сосредоточиться на способах как можно более точного определения позиции останков либо заглушки их сигнала; докладывайте мне о результатах.

– Слушаюсь. – Маг все еще не смотрел на командира. – Сразу же.

Забавно, какое облегчение он почувствовал за порогом.

Время всегда дефицитный товар. А теперь было необходимо лишь придумать, как купить его себе побольше.

Временный лагерь роты лейтенанта Картрайт

3 июля 2211 ESD, 05:11

Лагерь казался выстроенным из испорченных игрушек предельно неряшливого ребенка. Палатки, размещенные довольно хаотично, все разных размеров, были латаны-перелатаны, а их каркасы едва держались. В дорожках, что соединяли палатки одну с другой, скрытых под слоем воды, кое-где не хватало плит. Едва восстановленный, смонтированный из уцелевших переносных сенсоров периметр выполнял свои функции лишь потому, что врагам просто не удалось пока что его отыскать. Из шести прикрытых CSS-тканью «мангустов» только половина не требовала немедленной замены запчастей, а единственной наземной машиной была чудом спасенная Малым вечно выходящая из строя патрульная «подушка».

Впрочем, и так называемая «рота» лейтенанта Картрайт являла собой не лучшее зрелище. Они были не столько военной частью, сколько сборищем солдат из разных подразделений, которых офицер собрала после безнадежно проигранной битвы после первого удара штурмовиков Сто Первой Воздушно-десантной. Среди семидесяти восьми человек было только двое офицеров, а взвод Вежбовского оставался самой большой группой, которую можно было считать более-менее действенным отрядом.

Мораль лежала на обеих лопатках, и тот факт, что они вообще еще держались, был исключительно результатом силы духа раненой лейтенанта. Запас сил командира в столь отчаянной ситуации, казалось, рос, вместо того чтобы уменьшаться. СиДжей утверждал, что это результат полученных повреждений, и тяжелораненая, функционирующая только благодаря лекарствам Картрайт, на самом деле смирилась с судьбой, а потому ничто не могло ее потрясти. Марчин предпочитал так не думать.

Не хватало амуниции, лекарств и даже еды, потому что, хотя они до сих пор поддерживали радиосвязь с командованием полка, у тех, похоже, были куда более важные дела, чем обеспечение. И планирование. И принятие решений.

На самом-то деле солдаты роты успели привыкнуть к мысли, что единственными, кому хоть как-то интересно их существование, остаются американцы.

Но – нет.

* * *

Они прилетели на четырнадцатый день после битвы за Перешеек, перед самым рассветом. Туман отступил настолько, чтобы пропустить прямоточник, но отступил не слишком далеко. Продырявленный, с перебоями в левом двигателе «мангуст» шел на минимальной высоте: казалось, лети он над человеком, достаточно было бы подпрыгнуть, чтобы до него дотронуться. На сером покрытии CSS на хвосте машины виднелся символ Второй Роты Разведки. Макушка головы Веселого Роджера была пробита каким-то легким противовоздушным снарядом, из-за чего безумная ухмылка черепа казалась еще более жуткой. В блистере кабины виднелась крупная дыра, окруженная хаотической мозаикой трещин.

Оба двигателя погасли буквально через секунду после того, как пилот жестко посадил покачивающийся прямоточник на одной из трех подготовленных площадок лагеря. Из транспортного отсека один за другим вышли пришельцы, всего восемь. Обвешанные амуницией, они наверняка сидели внутри машины в тесноте. Лейтенант Картрайт уже шла к ним со стороны командного бункера.