Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подбил поудобнее подушку и посмотрел на прижавшуюся к нему женщину. Спит и выглядит невинно. Ох, и задал он ей жару! А она в долгу не осталась, но все же он довёл её до того, что она запросила пощады.
Радомил не удержался от довольной улыбки. Надо бы вставать, но кто бы знал, как не хочется. А что если?..
— Уездила ты меня, — лениво бросил князь, закинув руки за голову.
Ульяна пошевелилась, закряхтела. Её мышцы при первом же движении отозвались болью, напоминая о ночных подвигах. Но грех жаловаться! Она посмотрела на Радомила, и с улыбкой пожелала ему доброго утра, а он, стервец, как-то странно искоса глянул на неё и буркнул:
— Уездила ты меня!
Остатки сна и утреннее благодушие мгновенно слетели с Ульяны, и глаза сами собой широко раскрылись:
— Я? — не поверила она. — Тебя?! — она чуть не задохнулась от возмущения.
Этот извращенец чуть стол не развалил, а потом на выданной Красавой перине так её сложил, что она думала — обратно никак!
— Убью! — зарычала она и, хватая подушку, замахнулась, но князь со смехом подскочил и с голым задом начал искать водички попить, потом чего перекусить. И ведь, бесстыдник, так и не одевшись, сел за стол!
— Хорошо у тебя, никого нет! — выдал он, запихивая в рот выловленный из горшочка с супом кусок мяса. — Останусь тут, пожалуй, а в терем только по делам буду ходить.
Пока князь разглагольствовал, Ульяна нашла свою пижаму и оделась. На решение Радомила остаться она только хмыкнула, не замечая, что он коршуном за ней следит. И этот хмык ему не понравился!
— Тебе надо научиться готовить, а то отощаю я у тебя, — сварливо бросил он.
Ульяна подлетела к нему, собираясь высказаться, но натолкнувшись на насмешливый взгляд, замерла, рассмеялась и, цапнув у князя оставшийся кусочек мяса, пригрозила:
— Я готовлю так, что за уши от моей стряпни не оторвёшь, — и начала быстро доставать то, чем её угощали накануне. А пока Радомил одевался и перекусывал чужими подарками, приготовила сытный завтрак.
Торопиться им не хотелось, как и разговаривать. Оба потратили силы и теперь наслаждались покоем. Ульяна не спрашивала у него про себя и как у них сладится. Он же признал, что принадлежит ей, ворча, что отощает у неё, а остальное приложится.
— Радомил, а когда мне начинать ездить по деревням?
— Зачем?
— Ну как же, людям нужны огненные кристаллы, да и про строительство теплиц надо им сказать.
— Обожди немного, скоро все сами сюда потянутся за продуктами.
— Значит, мне ехать не надо будет? А почему ты мне раньше не сказал?
— Зачем?
— Как зачем? Я же переживала, думала, что мне нужно искать погонщика, содержать воков и вообще…
— Ты была преисполнена важности, и не особо хотела кого-либо слушать, — насмешливо бросил князь и презабавнейше скопировал её манеру начинать споры, набирая полные щёки воздуха.
— Я не такая.
— Ты разная, — уклончиво ответил князь, улыбаясь.
Ульяна поставила локти на стол и подпёрла подбородок, разглядывая его.
— А ты коварный, — удивлённо протянула она, на что он ей подмигнул.
В двери постучали, и Ульяна порскнула в укрытие, чтобы привести себя в надлежащий вид и сменить пижаму на подобающую одежду.
— Здрава будь, хозяюшка, — пробасил Лель.
— Здравствуй, проходи, — крикнула Ульяна.
— Чего меня не приветствуешь? — хмыкнул князь.
— Я бы накостылял тебе, друже, но ничего уже не изменишь, — вздохнул гость, при этом отмечая, что старый товарищ словно бы скинул десяток лет.
— Что, всё так плохо? — насторожился Радомил.
— А как ты думаешь? Бобровичи уже в курсе, где ты ночевал, — вспомнил, зачем пришёл, Лель, но его взгляд вновь скользил по лицу друга и отмечал, что седины в его бороде больше нет, да и резкая складка меж бровей исчезла.
— Проглотят, — процедил князь, а Лель увидел, что меж нахмуренных бровей вновь обозначилась складочка. — Я всё равно родниться с ними не буду.
— Ты обещал мне потянуть время, — упрекнул Лель и подбородком показал туда, где переодевалась хозяйка дома.
Ульяна вышла из укрытия и, смотря на встревоженного гостя, спросила:
— Что дало бы вам лишнее время? У вас есть какой-то план?
— Не то чтобы план, но мы надеялись прижать Бобровичей покушением на твоё убийство.
— Разве это их свалило бы? — фыркнула Ульяна. Она знала, что половина города подозревает эту семью в покушении на неё и можно было бы раздуть скандал, но раз не виноваты, то не стоит подтасовывать факты. Это ещё никогда никого до добра не доводило.
— Смотря как преподнести, — как всегда начал степенно объяснять мужчина, усаживаясь за стол. — Мы могли бы сказать, что они опозорили князя, подвергнув опасности его женщин и детей, притащив на женскую половину опасную тварь.
Ульяна поморщилась при упоминании стихийно образовавшегося княжеского гарема. Ей многое хотелось сказать мужчинам по этому поводу, но её не услышат, сочтя ревницей. Да и толку говорить? Есть вещи, которые чувствуешь сердцем. Радомил не мог не понять, что она не потерпит рядом с ним другой женщины и если пришёл и остался, то принял это.
Но как-нибудь наедине она поделится с ним своими мыслями о княжеских бастардах. Мало того, что это явление само по себе было ей непонятно и князь выглядел в этой ситуации в её глазах кукушкой, подбрасывающих своих детей в чужие гнезда, так ситуация усугублялась высоким положением отца.
Внебрачных детей Радомила растили не как княжат, должных отвечать за свой народ, а как хищников, у которых в любую минуту может появиться шанс урвать кусок власти.
И это не изменить! Женщины, как и их семьи, до последнего будут надеяться на смерть Савра и готовить сыновей к борьбе с такими же бастардами, как они.
Но люди упорно не хотели видеть эту сторону и соблюдали традицию, по которой у князя должно быть много детей, и не обязательно от княгини. В идеале эти ребятишки должны были стать верными сподвижниками законного наследника. Но где идеал, а где жизнь! В жизни даже родные братья не застрахованы от того, чтобы
