— И за что же он их у вас требовал? — вкрадчиво поинтересовался Андрей. Судя по всему, он уже едва сдерживался.

— Как за что? — запальчиво переспросила Дубровская. — За обещание молчать о нашей совместной операции по закупке мехов за границей. Иначе угрожал смешать меня с грязью и весь мой бизнес пустить под откос! А вы спрашиваете «за что»!

Дубровская перевела дух и продолжала с удвоенным энтузиазмом:

— А когда я сказала, чтобы он убирался, и ничего он от меня не получит… Ну, тогда он пришел в ярость, принялся меня душить, бить головой о стену. Я была вынуждена обороняться, вот он и получил по заслугам.

— Ирина Эдуардовна! — Мельников досадливо поморщился. — Прекратите вы наконец лгать. Это уже даже не смешно.

Дубровская, не отвечая, злобно воззрилась на него.

— Как я уже упоминал, — невозмутимо продолжал Андрей, — Марков в телефонном разговоре высказал свои подозрения о вашей причастности к гибели Ольги Антиповой. И это испугало вас гораздо сильнее, чем разоблачение в участии в незаконной торговой операции двухлетней давности.

— Да говорю же вам, это ложь! Наглая ложь! — взвизгнула Дубровская. — Этот подонок совершил убийство и теперь изворачивается, как только может! Да, я сделала глупость, что пригласила его к себе, не спорю. А он этим воспользовался и решил перевести все стрелки на меня! Да еще и мотив наверняка приплел!

Тут Дубровская мельком взглянула на Влада и тотчас отвела глаза.

— Вы повторяетесь, Ирина Эдуардовна, — устало произнес Мельников. — К тому же, выдвигая подобное обвинение против Маркова, вы каждый раз упускаете существенную деталь. Вернее, даже неопровержимую улику против вас. Именно о ней рассказал следствию Марков. Показания Дениса Маркова записаны с его слов и им же прочитаны и подписаны, а также приобщены к делу. Отпираться попросту бессмысленно. Ну, так как же, вы сами расскажете, что произошло в тот вечер в вашем коттедже, или это сделаю я?

Дубровская в бессильной ярости молча смотрела на Мельникова. Ее грудь тяжело вздымалась, словно от переполнявшего ее гнева женщине не хватало воздуха. В комнате, где все хранили молчание, слышалось лишь ее прерывистое дыхание.

— Хорошо, — спокойно сказал Андрей, — тогда расскажу я. Итак…

Войдя в одноместную палату, Андрей Мельников осторожно прикрыл за собой дверь и встретился взглядом с молодым человеком с перебинтованной головой, лежавшим на больничной койке у стены. Тот, увидев следователя, попытался сесть, но Андрей предостерегающе поднял руку, давая понять, что этого делать не надо. Мельникова предупредили, что пациент, хотя и довольно быстро идет на поправку, все еще очень слаб. Андрей, придвинув стул, сел у кровати Дениса Маркова, который и был тем самым выздоравливающим.

Оглядев помещение, Андрей мысленно поблагодарил руководство больницы, которое пошло ему навстречу, переведя Маркова после реанимации в одноместную палату. Предстоящая беседа была такого свойства, что вести ее без свидетелей было гораздо комфортнее.

— Как ваше нынешнее самочувствие? — поинтересовался Андрей, поздоровавшись и представившись.

— Спасибо, нормально, — кратко ответил Марков, подтвердив, что готов отвечать на вопросы. — На память больше не жалуюсь, даже тесты разные прошел, — горделиво сообщил он.

— Тогда сообщите все, что вспомните о том вечере, — попросил Андрей, ободряюще улыбнувшись. — При каких обстоятельствах на вас было совершено нападение?

— Олю убили, — произнес в ответ на это Марков. — Я знаю, кто это сделал, за это и поплатился. — Внезапно он повернулся к Мельникову и уставился на него каким-то лихорадочным взглядом. — Вы поймаете эту тварь?

— Какую? — осторожно уточнил Анд- рей.

— Сволочь эту, Дубровскую, какую же еще! — рассердился Марков и поморщился. — Башка все еще болит.

— Давайте по порядку, — предложил Мельников. — Вы встретились с Дубровской у нее в особняке…

— Нет, по порядку не так! — решительно перебил Марков. — Я расскажу, а вы послушайте.

Мельников не стал возражать.

— В тот день, когда убили Олю, я был на работе. Все думал, что вот она замуж выходит, для меня, стало быть, потеряна, — Денис ударился в отвлеченные рассуждения, но Мельников решил не перебивать собеседника. — Ну и вот. А где-то в два часа дня я уже возвращался домой, я ведь всю ночь был на дежурстве. Подъезжаю к деревне и вижу, она выруливает на той самой «семерке», на которой мы с ней ездили.

— Ирина Дубровская? — вставил Андрей.

— Ну да! — Марков с ненавистью смотрел прямо перед собой. — Гнала, кстати, ай-ай как. Я уж хотел было ее тормознуть, штраф выписать, чтобы не выпендривалась. Думает, раз денег куры не клюют, так все можно.

— А почему же не остановили? — поинтересовался Мельников.

— Да дурака свалял! — огрызнулся Марков. — Решил, что она опять ко мне приезжала. Ну, чтобы я ее на этой «семерке» возил с мехами нерастаможенными. Подумал, ну ее, сейчас пристанет, потом лучше штраф выпишу…

— То есть вы узнали не Дубровскую, а машину? — уточнил Андрей.

— И Дубровскую, и машину, — убежденно возразил Марков. — Она перед поворотом слегка притормозила, я и увидел ее мерзкую морду. Сама за рулем «семерки». Обычно она брезговала на ней ездить, а тут гляди ты… Это уже позже я разобрался, что к чему.

— И вы готовы подтвердить, что видели Дубровскую за рулем данного автомобиля близ Верхней Осиновки, причем примерно в то же самое время, когда погибла Ольга Антипова? — тон Мельникова внезапно стал очень серьезным, даже жестким. — Подумайте, это очень важно.

— Да где угодно и когда угодно! — не стал долго раздумывать Марков. — Готов хоть прямо сейчас в суд идти и подтвердить!

«До суда, пожалуй, еще далеко», — тоскливо подумал Мельников. А вслух он сказал:

— Расскажите более подробно, что это была за машина.

— Она у них на балансе числится, — туманно заявил Марков. — Ну, у Дубровской, в смысле, в магазине. Обычная «семерка» отечественная, светлая. Так вот, эта самая дрянь пару лет назад предложила мне, чтобы я на этой машине ее курировал. Возил, значит, от самой границы меха через Москву — там у нее была точка. Часть туда, остальное в Тарасов. У нее раньше был отдел с шубами, это сейчас там мужское барахло.

— И это была именно та машина? — вновь уточнил Андрей по долгу службы.

Марков, казалось, возмутился.

— Ну ясное дело! Мне ли не знать, сколько я на ней накатал! — Он нахмурился. — У нее был такой план. Раз я, как она выражалась, сам гибэдэдэшник, кто же меня остановит, да еще досматривать будет. Так и ездили. Как она вопрос через границу решала, не знаю. Не интересовался.

— А зачем вы согласились в этом участвовать? — спросил Андрей нейтральным тоном. — Вы ведь знали, что это незаконно.