– Правильно, – поддакнула я, – уедешь жить в Италию, все это тебе будет не нужно. Лучше там положить деньги в банк: они у них надежные…

Мы расстались возле кафе. Маргарита поехала к себе домой, я сказала ей, что отправляюсь сейчас в ночной клуб со своим парнем, а сама на всех парусах помчалась к себе в коттеджный поселок.

Я открыла наш с дедом сарай, нашла там одежду, в которой Ариша в позапрошлом году красил забор, ограждающий участок, и рассмотрела ее: это были его старые брюки и куртка, перепачканные краской. Здесь же валялись и допотопные ботинки деда, ничем не лучше куртки. Нашлось даже ведерко с засохшей в нем краской и кистью. А в своей комнате я отыскала косынку, большие круглые очки без диоптрий и седой парик. Весь этот реквизит я бросила в сумку и прыгнула в свою машину.

Я зашла в подъезд, в котором жила Маргарита и поднялась на третий этаж. Как и в прошлый раз, я поднялась пешком и на цыпочках подошла к металлической двери, за которой стоял крик. На этот раз мадемуазель Марго устроила разборки со своим горе-художником. Все слова в ее монологе разобрать было трудно, но по отдельным, долетевшим до меня, я поняла, что она его попросту выкидывает из дома.

– …Изменщик!.. Козел блудливый!.. Мои деньги… Быстро собирай!.. Чтобы духу твоего… Моя квартира… Все мое!.. Ты здесь никто!.. Альфонс недоделанный!..

Через несколько минут из двери Маргаритиной квартиры со скоростью пробки от шампанского вылетел тот самый красавчик-щеголь. Он споткнулся на пороге, растянулся на лестничной площадке, а на спину ему полетели чемодан и мольберт.

– Маргуня! Маргуня!.. – запричитал щеголь.

– Пошел ты… я сказала! И попробуй только сунуться сюда – мои братья тебе ноги переломают! – Маргарита с грохотом захлопнула дверь своей квартиры.

Щеголь поднялся, потер ушибленную коленку и начал собирать разлетевшиеся по площадке вещи, а я, одетая в те самые костюм и ботинки, перепачканные краской, стояла к нему боком и упорно делала вид, что размешиваю в ведре краску. Я не боялась, что Маргарита узнает меня: во-первых, в такой ситуации ей ни до кого не было дела, а во-вторых, мой прикид очень смахивал на рабочий костюм тетки-маляра. К тому же у меня на глаза была надвинута косынка, под которой виднелся еще и седой парик, так что я выглядела как женщина пенсионного возраста.

Щеголь спустился вниз по лестнице, а я какое-то время стояла на площадке и слушала. Минут двадцать в квартире Маргариты была тишина. Но вот загремел замок ее двери, я отпрыгнула к ведру и снова принялась размешивать в нем краску. Девушка вышла из своей квартиры, заперла ее на ключ и позвонила в дверь соседям. Ей открыла молодая женщина лет тридцати.

– О, Рита, привет! Проходи.

Та шагнула за порог.

– Да я ненадолго…

Я тут же оставила свое увлекательное занятие по размешиванию засохшей краски в ведре и на цыпочках подошла к двери, за которой скрылась Маргарита. Похоже, она разговаривала со своей соседкой в прихожей, потому что слышала я практически все.

– Кать, помнишь, ты как-то говорила, что вы с мужем были бы не прочь купить мою квартиру?

– Ну, говорила. Мы бы из твоей и нашей одну большую сделали… А что?

– Понимаешь, я, наверное, буду ее продавать…

– Ой, так это хорошо, что ты в первую очередь к нам зашла! И за сколько ты ее будешь продавать?

– За два «лимона».

– Дороговато… А за «лимон» восемьсот?

– Да ты что, Кать! Квартира – картинка, сама видела. Центр. К тому же у меня евроремонт. Подумай, а то я на продажу выставлю.

– Не выставляй! Я тебе задаток дам. У меня есть сто тысяч…

– Так в задаток обычно десять процентов берут. Давай двести, а?

– У меня сейчас нет. Но завтра будут: я с книжки сниму. Ладно?

– Ну, давай до завтра.

– Я, как деньги сниму, тут же к тебе – поняла?

Маргарита вышла от соседки и направилась к себе. Тут она наконец-то обратила на меня внимание.

– А вы что, стены собираетесь красить? – спросила она у меня подозрительно.

– Собираюся, а чаво? – Я сморщила нос, приоткрыла рот и посмотрела на мою подругу, старательно изображая из себя недалекую женщину-маляра преклонного возраста, эдакую деревенскую тёху.

– Да вы что? – возмутилась мадемуазель Марго. – Зима на дворе! Кто же зимой подъезды красит?!

– А я чаво сделаю? Бригадир сказать: покрасить, вот я и крашу!

– И что, таким вот цветом? – она брезгливо заглянула в мое ведро с темно-зеленой краской.

– А вам чаво, не ндравится, что ли? – удивилась я. – Хороший цвет…

– Ну, для вашей деревни он, может, и хороший, – съязвила Маргарита, – сортиры на задворках красить… А для нормальных людей…

Она с презрением осмотрела меня. Я еще больше сморщила нос и еще больше открыла рот.

– О, господи! – Девушка отвернулась от меня и скрылась за своей дверью.

– Ну, не ндравится так не ндравится… Как скажете. Мы могём и не красить… – бормотала я, собирая свои нехитрые малярские принадлежности и покидая подъезд мадемуазель Марго.

Я села в машину и там кое-как стащила с себя сначала хэбэшные перчатки, скрывшие мой маникюр, потом куртку и брюки, надетые прямо на верхнюю одежду, затем я переобулась в свои сапоги, а старые ботинки деда бросила на пол возле пассажирского сиденья. Я все думала о Марго. Цвет ей не нравится! Эстетка недоделанная! Да дед этой краской в позапрошлом году весь наш забор выкрасил. Еще как красиво получилось!.. Но ничего. Главное дело было сделано: все, что мне нужно было знать о планах моей новой подруги, я узнала.

Я стянула с головы парик с косынкой и повернула ключ в замке зажигания.

Я уже подъезжала к своему поселку, когда неожиданно зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Федора. Смотри-ка, объявился!

– Полина, здравствуй.

– Привет.

– Ты сейчас где?

– Еду домой, возвращаюсь с очередного, очень опасного задания…

– Нам надо встретиться и поговорить. Есть новости.

– У меня тоже, – похвалилась я.

– Может, мне подъехать к тебе? Или перекусим в кафе?

Тогда мне не надо было и переодеваться, усмехнулась я про себя. Завалилась бы в кафе для прикола в прикиде маляра. Да еще ведро с зеленой краской можно было прихватить для пущей убедительности. Веселая получилась бы картинка! Федор умер бы от смеха, наблюдая, как все работники кафе выдворяют меня на улицу. Но сейчас было не до приколов.

– Федор, давай не сегодня.

Я вспомнила, как обещала деду пойти с ним сегодня к его приятелю в гости и познакомиться там с каким-то заядлым картежником. Или не с заядлым? Я поняла, что не помню точно, потому что не акцентировала на этом внимание. Просто дедуля сказал, что у них в подпольном игорном доме появился какой-то покерист, очень симпатичный молодой человек. Я дала согласие деду познакомиться с ним, и, если сейчас это знакомство опять сорвется, Ариша страшно расстроится.