– Ещё ни разу Эд не принимал мою клятву, как это было вчера, теперь он нас распределяет, и я снова могу его рассмотреть, а теперь он ещё и моим спарринг-партнёром будет. Это всё ты. Ты приносишь мне удачу.

– Ты одержимая, – я сделала из её слов единственно верный вывод.

– Может быть, – мечтательно протянула влюблённая девушка, а я почувствовала себя неловко — было сложно привыкнуть к тому, что объект её страсти – мой брат.

Дальше всё происходило очень быстро. Мгновенно, как будто прямо из земли выросли перегородки, поделившие поле на десять равных частей, очень быстро к каждой образовавшейся площадке подошли по три преподавателя с планшетами в руках, и в небе загорелись их фамилии.

На площадке прямо перед нами красным загорелось имя Вейс, и Дайна, подмигнув мне, подошла к ограждению. Чуть правее – Картерс, тоже красным. Ещё дальше, таким же – Регнер, зелёным – Майсон, остальное уже было не разглядеть, но кажется, тоже светилось зеленым. Вероятно, это партнёры курсантов, которые хотят зелёную ленту.

Я посмотрела на регнеровскую площадку, и увидела, что он уже стоит там и снимает свой чёрный китель, оставаясь в одной обтягивающей водолазке с закатанными рукавами. Моё сердце забилось быстрее, я отвела от наставника взгляд и наткнулась на Милену и её яркие брови – она стояла рядом с площадкой Регнера. Её партнёром будет Йенс? От этой мысли по телу побежали неприятные мурашки, я снова посмотрела на Йенса, снова на Милену. Опять на Йенса, и сейчас он смотрел прямо на меня. Я быстро отвела глаза и глянула, наконец, своего противника. Под надписью «Картерс» стоял высокий крепкий мужчина лет сорока-сорока пяти, в принципе, обычный мужик, ничем не выдающийся. Но раз он не просто преподаватель, а кёнен, мне нужно выкинуть все лишние мысли из головы и сосредоточиться на предстоящем бое.

Неожиданно я почувствовала тепло, обернулась и увидела Йенса, стоящего в шаге от меня со скрещенными на груди руками. Я отвернулась и уставилась прямо перед собой. И вот не стало мне легче! Наставник… ты не помогаешь мне сосредоточиться!

– Как настроение? – непринуждённо спросил Регнер.

– Нормально, – буркнула в ответ.

– У Картерса перед нападением еле заметно левый глаз дёргается. У него была травма, теперь такой тик, – сообщил мне Регнер полезную информацию.

Я только кивнула, посмотрев на, собственно, левый глаз Картерса.

– Джейкерсон тебя не достаёт? – после некоторой паузы спросил Йенс.

Я улыбнулась.

– Да нет. Скорее я её…

– Это ты её так? – удивился Регнер, само собой, имея в виду её новые брови.

– Нет, – честно ответила я, – но злоумышленников не остановила.

Йенс усмехнулся и сказал:

– Удачи.

И удалился на свое место в ожидании предстоящего избиения несчастных курсантов. Ну и хорошо. Может, Регнер хорошенько отделает эту выскочку с нарисованными бровями.

Не знаю, как хорошо я бы справилась с Картерсом если бы не Йенс, но его подсказка сделала бой для меня очень лёгким!

Я набрала необходимые очки за сорок секунд (время отсчитывалось на электронном секундомере, который появился прямо под фамилией преподавателя), не потеряв ни одного. Моя тактика действовать на контратаках оказалась верна. Атаку противника я предвидела благодаря подёргивающемуся глазу, отражала и тут же наносила удар. Хорошо, что нам выдали вертады, потому что бил этот Картерс очень сильно… Такое быстрое завершение боя вызвало восхищённые охи у тех, кто наблюдал за нашей площадкой, и я постаралась не обращать внимания на прожигающие меня взгляды, когда покидала поле, направляясь к зоне, выделенной Эду.

Дайны среди ожидающих своей очереди не было, значит, её бой уже окончен. Я заметила девушку, стоящую в одиночестве немного в стороне. Кажется, она была чем-то расстроена.

– Дайна, – я подошла к ней, – всё в порядке? Ты прошла?

– Да, прошла… но есть ощущение, что не без помощи твоего брата, – подруга замолчала, проигнорировав мой вопросительный взгляд, потом вздохнула и продолжила: – Сначала я никак не могла собраться и пропустила три очка. А потом Эд стал нападать как-то по-другому, я отражала атаки на автомате, и пару раз мне показалось, что он сам подставился под мои удары… не думаю, что кто-то заметил, но мне показалось…

– Ну и в чём проблема? – не поняла я.

– Ты права. Я одержима. Так нельзя. Я отработаю эту смену и больше в лагерь не поеду.

А я и не знала, что сказать. Так жалко её стало… Безответная любовь. Это так… больно.

Я села на землю возле ног Дайны, она опустилась вслед за мной. И мы сидели в тишине, пока фамилия Вейс не погасла и на её месте не появилась другая, горящая зелёным цветом. Я потрепала Дайну по плечу и пошла к Эду.

Он натягивал свой серый китель и нахмурился, заметив меня.

– Ты набрала пятнадцать очков за сорок секунд против Картерса и не пропустила ни одного удара? – возмущённо спросил брат.

– Это плохо? – не поняла я.

– Ты теперь самая обсуждаемая персона среди курсантов и преподавателей. Всё внимание будет приковано к тебе… тебе это надо? – «не надо», подумала я, а Эд продолжил: – Я не ожидал, что Регнер окажется таким хорошим учителем… Демон, есть ли хоть что-то, что этот тип делает плохо? – Эд улыбнулся, и в этой улыбке я, хорошо зная своего брата, рассмотрела гордость за друга и, как я теперь понимаю, наставника.

– На полосе ты не должна показывать такие невероятные результаты.

– Полоса не будет подмигивать мне левым глазом.

– Что? – не понял брат.

Я промолчала, но подумала о том, почему Регнер рассказал мне про глаз? Не доверял? Боялся, что не пройду? Обидно стало… Но я задвинула эти мысли подальше и заговорила о том, ради чего подошла…

– Эдди, Дайна…

– О Великий, – перебил меня брат, подняв голову к небу. – Если вы подружились, ты должна с ней поговорить. Это уже слишком! Что это за ступор? Она хотела, чтоб её красную ленту на белую сменили? Мне пришлось самому тыкаться в её кулаки! Я, может, и хороший боец, но актёр из меня никудышный. Просто чудо, что никто ничего не заметил…

– Ты знаешь! – удивлённо воскликнула я.

– Конечно, знаю, – Эд тяжело вздохнул, провёл ладнью по коротким волосам и продолжил. – Я же не слепой, Кнопка.

– Эд, она влюблена в тебя по уши! Ты никогда не показывал мне своих девушек, так что я не знаю, может ли она нравиться тебе…

– Ника, – снова перебил меня Эд, – она не может мне нравиться. Она – курсант. Я не смотрю на курсантов, как на девушек.

И что я слышу?! Это сожаление в голосе моего брата? Глаза Эда как-то подозрительно забегали… Хм.

– Эд. Она ненавидит лагерь. Она приезжает сюда каждый год только из-за тебя. Она может быть курсанткой в последний раз…