Увы, у Сангре оно не всегда выходило, но со временем он хоть и не сравнялся с другом, но изрядно приблизился к нему. Правда, Кирилла Силыч пребывал в гостях, обстановка спартанская, неоткуда мелочам взяться, но кое-что Петр для себя уяснил. Во всяком случае тому, что у боярина серьезная проблема, он подтверждение нашел.

– Ну, рассказывай, какая у тебя беда стряслась, – не дожидаясь приглашения, уселся он за стол, судя по всему совсем недавно наспех очищенный от многочисленных кубков, в беспорядке сгрудившихся на узенькой лавке возле оконца. – Да заодно плесни чего-нибудь, если твой народец, пока ты со мной на улице разговаривал, все не выдул.

– А про народец-то ты откель? – и курносое лицо Кириллы Силыча как-то по-детски обиженно скривилось.

– Откель… А то сам не чуешь – воздух больно спертый. Судя по нему, вы не один час здесь пробыли.

– Верно, – протянул боярин и уважительно посмотрел на Петра. – Почитай, засветло уселись, да вишь… Уж больно опаска берет, чтоб Гедимин не того, не осерчал излиха.

– Может, – подтвердил Петр его опасения. – Нрав у него крутой. Но ты лучше давай с самого начала. Что там в свитке у гонца было? – и видя, что боярин колеблется, ободрил. – Да не робей! Тебе сейчас иного бояться надо: чтоб после твоих речей литовский князь вообще уговора не порвал. И с чем тогда перед Михаилом Ярославичем предстанешь? А обо мне ты уже слыхал. И как я одним словом, хотя на самом деле далеко не одним, сумел погоню остановить и восвояси завернуть, тоже знаешь. Но как я тебе нужное слово присоветую, коль ты молчишь? А тайна твоя… – он пренебрежительно махнул рукой. – Это ж она сегодня тайна, а завтра ты ее все равно Гедимину расскажешь, так чего стесняться? А мне знать надо, а то насоветую не то, – и поторопил. – Ну, давай, глаголь.

– Нет, – решительно мотнул головой боярин. – Пока не решено, надо ли ее Гедимину сказывать. Опять же всю или половину, потому не обессудь, – он развел руками и напомнил: – Лучше сам обскажи… Ну-у, про иуду. Чай, обещал.

– Экий ты несговорчивый, – усмехнулся Петр. – Ну, быть по-твоему. Для успокоения твоей души даже пальцем в него ткну. Гляди, – и он действительно ткнул… в себя самого.

Кирилла Силыч недоуменно уставился на своего гостя.

– Погоди, погоди, а ты-то от кого сведал?

– Следуя по дедуктивному пути, как заповедовал мой великий учитель Шерлок Холмс. Правда, на самом деле путь его был индуктивным, но об этом я узнал позже.

– Какой дуду, какой инду?! – нахмурился боярин. – Ты толком сказывай.

Сангре посерьезнел.

– Хорошо, давай толком, – согласился он. – на самом деле все просто: наблюдай, анализи… – он осекся и поправился: – и делай выводы. Сам смотри. Во-первых…

И Петр стал загибать пальцы, озвучивая логику своих рассуждений. По мере того как он говорил, лицо Кириллы Силыча все больше светлело, хмуриться он перестал и морщины со лба исчезли.

– Вона как ты, – уважительно покачал он головой. – Ишь! Когда обстоятельно поведал, вроде и правда просто, ан поди дотумкай. А ведь и вправду хитер ты, аки библейский змий. И что, до много так додуматься можешь?

– Почти до всего, – чуть помедлив, ответил Петр, – Работа у нас такая. Дознатчики мы, понял? – боярин понимающе кивнул, но Сангре, поглядев на его недоумевающее лицо, на всякий случай решил немного пояснить. – Кто-то украл или того хуже, убил тайно, а нам надо выяснить, как да что.

– Нам?

– С побратимом, – пояснил Сангре.

Боярин потер лоб, припоминая, и просиял:

– Так у нас на Руси такие тож имеются. Токмо кличут их иначе. Прозывается енто «след гнати». А в остатнее время на что живете? Крадут-то не часто, а убивают и вовсе редко.

– Так это на Руси, не обезображенной прогрессом, такая благодать, а в цивилизованной Европе оно куда чаще случается. Можно сказать, сплошь и рядом. Помнится, как-то во Франции было у нас… – Петр сделал вид что осекся и досадливо махнул рукой. – Всего тоже не скажу, но главное поведаю. На то серебро, что нам французский король заплатил, можно лет пять жить припеваючи.

– Ишь ты, сам король, – уважительно покрутил головой Кирилла Силыч. – Сыскали, значит, убивца?

– Сыскали, хотя и хитер был, как бес. Точнее, хитра.

– Выходит, татарин ентот вместях с тобой? А он тоже розумеет богато? – и Кирилла Силич уважительно постучал себя пальцем по лбу.

– Не просто богато, – отмахнулся Петр. – Он столько разумеет, куда там мне. Если бы ты с ним потолковал по душам, то понял бы, кто из нас змий, а кто так, ужик безвредный, – засмеялся он, чрезвычайно довольный тем, как удачно все складывалось.

– Но про остатнее я тебе все одно не скажу, – отрезал боярин. – Сам догадывайся. Вона ты какой, не зря у Гедимина в ближних ходишь.

– Не хожу пока, – поправил его Сангре. – Ни в ближних, ни в дальних.

– Погоди, погоди, а почему ж он мне сказывал, будто…

– Чтоб ты не перехватил, – перебил его Петр. – Уловил кунигас, как мы с побратимом в вашу сторону поглядывали, вот и решил упредить. А на самом деле мы согласия пойти к нему на службу не давали.

– Вона как. Выходит, можно вас и… – протянул Кирилла Силыч, но осекся и резко сменил тему. – Все одно – лишнее тебе ведать ни к чему. Ты в суть вдумайся, – он чуть помедлил, собираясь с мыслями, и осторожно приступил к изложению проблемы. – Весточка пришла и впрямь недобрая, в самое яблочко ты угодил. Что да как – не скажу, но теперь уговор с Литвой менять надобно, да срок свадебки отодвигать, а мы его тока-тока. Вот и опаска: обидеться Гедимин может и вовсе уговор разорвать , а нам оное не желательно. Но и сказывать ему обо всем приключившемся ни к чему, не то он его чего доброго еще быстрее разорвет. Вот и смекай, как нам исхитриться, да…

– Понятно, – кивнул Петр. – И рыбку съесть, и… – он вовремя оборвал себя, смущенно кашлянул и поинтересовался: – А почему ты уверен, что если выложить Гедимину начистоту про все то, что в этой весточке написано, он договор разорвет?

– Свадебку скорее всего не отменит, но мы ж с ним помимо нее еще кой об чем толковали. Тебе оно тоже знать ни к чему, но…

– Да чего там знать-то, – перебил Сангре. – И так понятно, что о союзе речь шла. Понадобятся твоему князю ратники добрые, Гедимин поможет, а когда кунигас в воинах станет нуждаться, Михаил Ярославич дружину на выручку пришлет. Хочешь, скажу против кого… – он выжидающе уставился на боярина.

– И про это скумекал? – опешил тот и… облегченно протянул: – Ну-у, так оно и проще. Тогда ты мою опаску поймешь. Вдруг Гедимин ныне решит, будто ни к чему ему рука об руку с Тверью держаться. Одно дело – супротив Москвы стоять, совсем иное – с Ордой тягаться. Она ему покамест не по зубам, а ежели теперь с нами союзничать, то кто ведает, вдруг ханский гнев не токмо на Михайлу Ярославича, но и… – и он осекся, поняв, что сказал непозволительно много и досадливо крякнул. – Ну вот, сболтнул не подумав.