Выйдя из подъезда, я обнаружила Шермана, он курил, стоявозле своей машины, заметив меня, пошел навстречу.

— Новости скверные, — сказал хмуро. — Что выоб этом думаете?

— Об убийстве Владимира Павловича? — уточнила я.Шерман взглянул весьма недовольно.

— Положение у вас незавидное, Лилия Романовна. Неуспели похоронить мужа, как скоропостижно скончался его брат, причем будучи свами в очень натянутых отношениях.

— Хотите сказать, эти господа решат, что Владимира Павловичая убила? С какой стати? Он ведь не получил ни копейки.

— То-то и оно. Всем известно, что этим обстоятельствомон был сильно огорчен и не скрывал, что желает с вами посчитаться.

Вполне возможно, что и накопал что-нибудь…

— А я его за это убила? — Шерман пожал плечами, ая усмехнулась:

— Боюсь, эта версия многим придется по душе.

— Вот-вот. — Шерман вроде бы остался доволенпроизведенным эффектом, сгробастал мою руку и решил сменить гнев на милость,перейдя на доверительный тон. — Вашего родственника придушили в машинемедной проволокой. Кто-то сидел сзади и накинул ее на шею ничего неподозревающего Владимира Павловича. Теоретически придушить таким образомчеловека может как мужчина, так и женщина. Вы пригласили его к себе, а потом,улучив удобный момент, спрятались в машине. — Шерман захихикал, но тут жепробормотал:

— Извините. — А я выдернула руку. — Мне ненравится телефонный звонок. С одной стороны, это можно расценить как желаниеподвести под подозрение вас, с другой… преступник мог действительно забраться вмашину, когда она стояла в вашем дворе. — При этих словах я вдругпочувствовала острую боль в груди и на мгновение зажмурилась. — Где выпровели ночь? — спросил Шерман.

— У Сергея, — ответила я.

— А что сказали следователю?

— Что я спала и видела сны.

— Ваше желание оградить Сережу мне понятно, но…

— Странно, что он выбрал мой двор, — вслухзаметила я и покраснела с досады на свою неосторожность.

— Напротив, все логично, — пожал плечамиШерман. — Двор закрыт, можно быть уверенным, что никто ничего не заметит.

Опять же подозрение сразу же падает на вас, настоящемупреступнику это только на руку. — Адвокат сделал паузу и продолжил:

— У него в кармане обнаружили письмо с угрозами. Он былдолжен крупную сумму денег. Это заставляет предположить…

— Я слушала дальнейшие объяснения не особенновнимательно.

Чувство было, что я та самая муха, что запуталась в паутине.

Как только найдут труп фотографа, ловушка захлопнется,потому что появится мотив. Я внимательно посмотрела на Шермана, можетрассказать ему о ночных событиях? Вопрос, могу ли я доверять ему?

— Извините, — немного невпопад заявила я. — Уменя встреча через двадцать минут. — И заторопилась к машине. Шерманпроводил меня растерянным взглядом.

Вернувшись домой, я устроилась в гостиной возле камина, менязнобило, тревога все нарастала. Я боялась находиться в доме и вместе с тембоялась его покидать. Все мои чувства были сотканы из противоречий. В концеконцов я кажется задремала, а в себя пришла от звука шагов.

Кто-то шел по коридору за моей спиной. Я даже не успелаиспугаться, только подумала: «кто бы это?», а в следующее мгновение поняла: вдоме тишина, я спала, а вот теперь проснулась… И все-таки я поднялась иосторожно выглянула в коридор. Он был пуст. Я вспомнила, что дом на охрану неставила, но кнопка тревоги подключена, это придало мне смелости и я спустиласьна первый этаж.

Непохоже, чтобы в доме кто-то был… Я заглянула в кухню,потом в холл. Возле входной двери лежал листок бумаги. Я торопливо сделаланесколько шагов. "Бумагу просунули в щель под дверью, — решила я итут же разозлилась:

— Какая, к черту, щель, дверь металлическая, веситкилограммов сто пятьдесят и никаких щелей под ней нет. Значит, ничего мне неприснилось, кто-то действительно шел по дому"…

С опаской я коснулась листа бумаги, это была фотография. Яподняла ее и едва не упала в обморок. На фотографии отчетливо был виден нашдвор, тело Виктора с раскинутыми в стороны руками, а рядом с ним я, лицом кобъективу, так что никаких сомнений быть не может. Я замерла, держа в рукахфотографию, глухо простонала. Если эта фотография попадет в милицию, деловозобновят, Голицын погиб, а фотография серьезное обвинение против меня.

Я с трудом поднялась и побрела в кухню. Так вот значит, чтохотел продать мне убитый. Но как он смог сделать этот снимок?

Неужели знал о готовящемся убийстве? Чепуха. Скорее всегоВладимир Павлович нанял человека следить за мной еще до гибели мужа, собиралкомпромат и тот околачивался по-соседству в ночь убийства. Но если бы ВладимирПавлович располагал данной фотографией, я бы уже давно сидела в тюрьме,выходит, убитый фотограф придержал ее для себя, но кто-то узнал об этом…

Кто? Человек, убивший моего мужа? И он убил фотографа?

Я закрыла лицо ладонями и долго сидела, словно в оцепенении.

Меня настойчиво преследовал один и тот же образ: муха,бьющаяся в паутине.

— Я знала, что так будет, — пробормотала я исобралась звонить Сергею. И тут раздался звонок, я вздрогнула и схватилатрубку.

Голос был глухой, хриплый, точно человек с трудом дышал.

— Видела? — спросил он.

— Что? — пискнула я.

— Будешь дурака валять или поговорим?

— Кто вы? — спросила я испуганно. Он хмыкнул исказал с издевкой:

— Я твоя недремлющая совесть. Тебе никогда не говорили,что любой грех наказуем? А убийство тяжкий грех.

— Я никого не убивала, — торопливо сказала я, хотьи было это глупо.

— Об этом следователю скажи. Ты убила своего мужа, апотом его брата и несчастного парня-фотографа. Хоть вы и пытали бедняжку,фотографии он вам не отдал.

— Вы с ума сошли, — испугалась я. — Это неправда… Я никого не убивала…

— Возможно парня убила не ты, а твой любовник. И неприкидывайся овцой, я видел, как вы вошли в дом, а после вашего ухода заглянулк фотографу. И нашел то, что не нашли вы. Эта фотография еще не самаяинтересная. Я буду присылать тебе их постоянно, чтобы продлить удовольствие.