Поднявшись, она прошла на кухню и поставила на плиту чайник.

Пока он разогревался, Катерина успела переодеться и включить воду, собираясь набрать ванну. Нежная ароматная пена, окутывающее тепло — что может быть лучше, когда настроение ниже плинтуса?

Звонок в квартиру раздался неожиданно.

Катя неохотно поплелась открывать. Видеть никого не хотелось.

Не глядя в глазок, она распахнула дверь и замерла, удивленно уставившись на стоящего перед ней мужчину.

— Вы? — только и сумела выдавить Катерина.

— Разрешишь войти? — спокойно спросил Терсенов.

"Константин Терсенов, если уж быть до конца точной" — отметила Катя. Несмотря на потрясающее сходство братьев, спутать их было сложно. Костас выглядел более серьезным. Да и взгляд у него такой… Катя не могла подобрать точное определение. Завораживающий. Глубокий. Колдовской. Каждый раз, глядя в холодные синие глаза, она тонула в них, теряла себя. Растворялась без остатка. И это было так… странно. Непривычно. Удивительно.

Она посторонилась, пропуская бывшего босса в прихожую, и облокотилась о стену, непроизвольно сложив руки перед грудью, словно пытаясь закрыться и от нежданного гостя, и от своих, таких непонятных эмоций.

— Почему ты не дождалась Петра Андреевича?

Пристальный взгляд Константина остановился на ее растерянном лице.

— Я посчитала, что в этом нет необходимости, — спокойно ответила Катя.

Кто бы знал, как тяжело далось ей это спокойствие.

— Да? Ты посчитала? — с напором спросил Терсенов. — А распоряжения начальника для тебя уже ничего не значат?

— Бывшего начальника, — тихо уточнила Катерина, но в голосе ее явно прозвучали упрямые нотки. — Я завтра же напишу заявление об уходе.

— Ясно. Уже успела надумать всякую ерунду, — задумчиво кивнул Константин. — Чего-то подобного я и ожидал.

Он устало прикрыл глаза и неожиданно спросил:

— Чаем напоишь?

— Что? — растерялась Катерина.

— Сделаешь мне чай? — повторил Терсенов. — Или кофе, если есть.

— А-а… Да, проходите.

Она неопределенно махнула рукой в сторону кухни.

— Я сейчас.

Катя кинулась в ванную, выключила воду и открыла слив, с сожалением покосившись на шапку белоснежной пены.

Какая уж теперь ванна. Принесла же нелегкая господина Терсенова. Еще понять бы, где взять силы, чтобы не высказать ему все, что на душе накипело. А то ведь, если она разойдется…

Катерина знала за собой дурацкую особенность. Она могла очень долго терпеть, сдерживаться, не реагировать на какие-то вещи, но если уж срывалась… Тогда ее несло по-полной и никакие доводы рассудка больше не действовали.

Катя протерла запотевшее зеркало и бросила быстрый взгляд на свое отражение. Щеки красные, глаза блестят… Сразу видно, что волнуется. Ну, и пусть. Не страшно. Главное, побыстрее избавиться от начальника. Вот, сделает ему кофе — в последний раз, кстати, — и выпроводит восвояси. Точно. Так и будет. И никаких ненужных разговоров и объяснений. Кофе — и точка.

Она поправила стянутые в небрежный хвост волосы и решительно направилась на кухню.

Константин стоял у окна. Стоило Кате войти, как он обернулся и окинул ее пристальным взглядом. Волнуется девочка. Вон, даже поежилась незаметно. Неужели, все-таки боится?

Он присмотрелся внимательнее. Нет. Не боится. Злится.

— Может, вы присядете? — поинтересовалась Катерина.

Костас видел, что она пытается взять себя в руки и его это даже забавляло. Молодец. Не каждый способен сохранять рядом с ним самообладание. Бывало, и матерые мужики терялись, а эта держится. Редкий случай, кстати. Обычно, на его сущность все реагируют неконтролируемым страхом или неосознанным ощущением опасности, а Катерина, похоже, даже не чувствует скрытой угрозы от его монстра.

Он отодвинул стул и сел, развернувшись так, чтобы иметь возможность наблюдать за своей помощницей.

— Чай или кофе? — уточнила Катя.

— Кофе, — коротко ответил Константин.

— Кофе, — тихо повторила Катерина.

Она достала маленькую мельницу, смолола в ней зерна, засыпала измельченный кофе в турку, залила его водой и поставила на рассекатель.

Терсенов внимательно наблюдал за действиями Катерины. Он отметил и выверенные движения, и слегка отрешенное выражение лица, и закушенную губу. Ему хотелось подойти ближе и провести рукой по напряженной спине девушки, растрепать стянутые в хвост волосы, притянуть Катю к себе и заставить ее расслабиться.

Поймав себя на этом желании, Костас усмехнулся. Стареет, походу… Вон, отеческие чувства взыграли. Никогда раньше подобной блажью не страдал, вроде. Хотя, какие, на фиг, отеческие? Какая старость? Ему всего-то тридцать восемь.

Он привычно ослабил узел галстука и задумался.

Тридцать восемь. А ведь иногда кажется, что это ошибка. Он ощущал себя старше. Гораздо, гораздо старше. Чуть ли не дряхлым стариком. Нет, не в физическом плане. В эмоциональном. Изо дня в день, из года в год — одно и то же. Постоянный контроль, невозмутимость и холод. Не жизнь, а серое существование. Порой хотелось покончить с этим, раз и навсегда, и перестать зависеть от потребностей проклятой сущности.

— Ваш кофе.

Катерина поставила перед ним тонкую фарфоровую чашку, заставив отвлечься от невеселых размышлений.

— Спасибо, — негромко поблагодарил он. — Присядешь?

Костас внимательно посмотрел на свою секретаршу.

Катя молча села напротив, снова скрестив на груди руки.

Терсенов усмехнулся этой демонстративной попытке уйти в глухую оборону. Маленькая пичуга… Подсознательно пытается закрыться от него, и даже не подозревает, как это глупо.

— Ну, а теперь, постарайся объяснить мне, что произошло, — тихо приказал он.

Именно приказал, а не попросил. Сказал так, что никакой возможности отказа и возникнуть не могло. Ну, это он так думал.

— То есть, я еще и объясняться должна?

Катя уставилась на него возмущенно. Почти враждебно.

— Разумеется, — спокойно ответил он, игнорируя недовольство девушки. Действительно. Что ему ее недовольство?

— Хорошо, — решительно кивнула Катерина. — Я хочу уволиться.

— Исключено, — Константин покачал головой.

Что ж, нечто подобное он и предполагал. Девочка нашла самый простой выход из ситуации.

— Как это исключено? — опешила Катя.

— Катерина, ты контракт читала? — немного насмешливо уточнил Терсенов. Его стала забавлять ершистость помощницы. Чисто котенок. Маленький, взъерошенный, безрассудно смелый… — Если читала, то должна помнить, что там четко прописано, что ты не можешь покинуть должность моего секретаря и обязана отработать весь срок, то есть, все два месяца. День в день. Нет, ты конечно, можешь выплатить неустойку, но я не уверен, что тебе это по силам.