Катерина вздохнула.

Голод все отчетливее давал себя знать. Что ж, сама виновата. Не нужно было демонстративно отказываться от ужина. Спрашивается, кого наказала? Лежи теперь, мучайся.

Поворочавшись еще немного, Катя поняла, что заснуть не удастся.

Она нащупала ногами тапочки, тихо выскользнула из комнаты и огляделась.

Тусклый свет освещал просторный коридор. В доме было тихо.

Стараясь ступать как можно аккуратнее, Катя направилась на кухню. Чувство голода, поднявшее ее с постели, оказалось настолько сильным, что победило и стеснение, и неловкость, и страх быть застуканной.

Возле спальни Константина она невольно замедлила шаг и прислушалась. Из комнаты доносились протяжные женские стоны. "Да, Костя… — услышала она мелодичный голос. — Да-а… Еще…"

Катерина замерла, не в силах сдвинуться с места. Внутри, будто острым ножом, полоснула боль. Сердце тоскливо заныло.

"Вот так, — горько прошептала она. — В отличие от меня, у вас бурная личная жизнь, Константин Сергеевич. Вернее даже о-очень бурная."

Кате стало обидно и горько. Значит, ее намечающиеся отношения босс разрушил, а сам… А сам наслаждается объятиями какой-то красотки. Нет, Косте она, конечно, перезвонила и извинилась за произошедшее, но прежний кураж уже прошел, и желание встречаться с парнем пропало. Хотя, чисто из упрямства, Катя договорилась увидеться с Костиком через пару недель. На выходных, которые пообещал ей босс. Но Терсенов… Как же больно было понимать, что для него она никто. Господи, ну, откуда возникло это проклятое чувство? Зачем оно ей?

Стиснув кулаки, Катя стояла под дверью спальни начальника и не могла заставить себя уйти. Да, глупо и недостойно, но она ничего не могла поделать. Звуки чужой страсти будили в ее душе странное чувство потери. Как будто она мужа на измене застукала.

Из комнаты донесся особенно громкий вскрик, и Катерина очнулась. Она тихо чертыхнулась и опрометью кинулась в сторону кухни. Хотелось зажать уши и не слышать этих визгливых стонов и сладострастного "Да, Костя…". И уж тем более обойтись без довольного мужского рыка, последовавшего вслед за вскриками женщины.

Уже позже, достав из холодильника оставшуюся с ужина творожную запеканку, Катя попыталась унять злость и посмотреть на все происходящее философски. Ну, подумаешь, пришла к Терсенову эта его рыжая. Что с того? Какое ей, Катерине, дело до личной жизни босса? Кто она ему? Вернее, не так. Кто он ей? Ни муж, ни любовник, ни любимый… Тогда почему она так расстроилась? Из-за чего эти глупые слезы и обиды?

Утерев глаза, она отрезала большой кусок и полила его сметаной. Подумав, добавила еще смородинового варенья и вздохнула, глядя на получившийся "шедевр". Карлсон бы точно одобрил.

Катя никому и никогда не признавалась в своей слабости. Ну, а как еще назвать то, что она обожала детские мультфильмы? Разве не слабость? В ее-то возрасте. Вот, и сейчас, вспомнив Карлсона, она, пусть через силу, но улыбнулась. Жизнь прекрасна, несмотря ни на что. И никакие дамочки босса не способны ее испортить.

Катя устроилась за столом и отковырнула вилкой коричневатую корочку. Нежную, тонкую, пахнущую ванилью. Напоминающую вкус детства. Когда-то давно, когда она была маленькой, тетя Лида готовила ей точно такую запеканку. Папина сестра, вообще, баловала Катю и старалась хоть немного скрасить холодность мамы. Вспомнилась крохотная кухонка в старой хрущевке, веселые зеленые шторы с крупными подсолнухами, потертая клетчатая клеенка… Незыблемый мир ее юности. Жаль, что тети Лиды больше нет, и не к кому теперь пойти за советом.

Катерина обвела взглядом просторную кухню. Да-а, не чета тетиной. Темное дерево шкафов, встроенная техника, красивые шторы… Стильно. И дорого. Она даже предположить не могла, сколько стоит подобная обстановка. Скорее всего, речь идет о тысячах евро. Хотя, чему тут удивляться? Все, что окружает ее босса, выглядит стильно и дорого, как и он сам.

Бой настенных часов заставил Катю отвлечься от размышлений. Надо же, как быстро бежит время. Полчаса — как не бывало.

— И почему вы не спите?

Неожиданный вопрос заставил Катю вздрогнуть. Она стремительно обернулась.

Терсенов. Он застыл в дверном проеме и смотрел на нее — внимательно, цепко, настороженно.

Расстегнутая рубашка, мягкие домашние брюки, влажные, после душа волосы — Катя впервые видела босса без его обычной "деловой брони".

— Катерина, ау, вы меня слышите?

Константин подошел ближе.

Катя ощутила знакомый горьковатый аромат его парфюма. Он кружил голову, обволакивал сознание, толкал на безумные поступки. И правда. Разве не безумие то, что она чувствует?

— Просто не спится.

Она пожала плечами.

— Ясно.

Терсенов достал из холодильника бутылку минералки и наполнил стакан.

В кухне повисла тишина.

Катя уткнулась в тарелку, а Константин неподвижно стоял напротив, не торопясь уходить.

Господи, ну, зачем он здесь? Шел бы лучше к своей рыжей.

Тишина давила. Воздух стал тяжелым и вязким. Дыхание сбивалось.

Кате казалось, что громкий стук ее сердца разносится по всей комнате.

Сердце… Если бы можно было заставить его утихнуть. Она прерывисто вздохнула и покосилась на босса. Тот все так же неподвижно стоял рядом и сверлил ее напряженным взглядом.

Нет, что-то определенно вышло из-под контроля.

Константин глядел на склоненную голову девушки, испытывая нелогичное желание подойти ближе, зарыться лицом в распущенные волосы и вдохнуть их аромат. Тонкий, непередаваемый, желанный. Поймав себя на этой мысли, Костас вздрогнул и рассеянно потер лоб. Что это с ним? Что за странные выверты сознания?

Он кашлянул и отвел взгляд от своей секретарши, но непонятное влечение, накрывшее его, никуда не исчезло. Бред какой-то. Зачем он, вообще, сюда пришел? Утолить жажду? Так в спальне стоит графин, полный родниковой воды. Перекусить? Никогда не имел привычки есть по ночам. Тогда, что он забыл на кухне? С чего его вдруг сюда потянуло? Да, еще и так сильно? В спальне ждет роскошная женщина, а он стоит и пялится на эту девчонку, как какой-то маньяк.

— Я, наверное, пойду, — тихо пробормотала Катя и попыталась подняться из-за стола.

Его словно током пронзило.

— Нет, — резко выдохнул он.

Константин опустил руку на плечо девушки.

Прикосновение к нежной, бархатной коже, едва прикрытой лямкой майки, неожиданно остро отозвалось в паху. Терсенов беззвучно выругался. Что за… Вроде бы, только недавно Софа выжала из него все соки, и на тебе. Он снова возбужден и хочет эту девчонку так, как давно уже никого не хотел.

— Сиди, — хрипло прошептал он и сдвинул ладонь, мягко касаясь Катиных волос.