Джер по стеночке, боком, протиснулся мимо них, отошел на несколько шагов от всего этого цветника, обернулся и показал мне язык. Ему весело! Он вообще весь отбор веселился и издевался надо мной как мог! Тоже мне друг.

— К сожалению, мне надо идти. Дела, — коротко отозвался на все восторженные охи-вздохи и позорно сбежал, пока они мне весь мозг не сломали.

— Эх, повезло тебе, столько девушек, и все твои.

— Могу поделиться. Хоть всех забирай.

— Нет, спасибо. Мне столько не надо. Это ты у нас вечно количеством брал, — мерзавец так самозабвенно ухмылялся, что мне захотелось хорошенько начистить ему физиономию.

— Не смешно. Они как куры налетели, я почти ничего не понял из их самозабвенного кудахтанья. У нас тут твари по замку бродят, а они все щебечут, как птички пустоголовые.

— Да откуда им знать? Как обычно — режим секретности. Знают только те, кому надо знать, а остальные в блаженном неведении.

— А жаль. Я бы посмотрел, как они тогда забегали, заголосили.

— Что-то твоя дорогая Ксана не бегает, и не голосит, — флегматично заметил Джер.

— Во-первых, она не моя, и уж тем более не дорогая, а, во-вторых, это вообще исключение из правил. Она, конечно, поорала для приличия, когда мильган ее попытался сцапать, но на удивление быстро пришла в себя, — усмехнулся, вспомнив это чудовище, замотанное в полотенце, — Мне кажется, если бы я вовремя не подоспел, она бы сама справилась. Забила бы его…табуреткой…или съела.

Представив сию впечатляющую картину, не удержался и заржал.

— Зато она в обиду себя не даст, — Джер тоже посмеивался, — да и тебя тоже.

— Вот счастье-то привалило.

— Даже завидую.

— Так давай меняться, — бодро предложил я, — Ты мне фею, я тебе Ксану.

— Отвали, — лениво отмахнулся он и зевнул, — если я сейчас не найду свою койку, то лягу прямо на полу.

Спать и вправду хотелось жутко. Но едва я зашел в свою комнату и, не снимая одежды, завалился на кровать, как в дверь постучали. Посыльный. От родителей. Срочно звали к себе. Весьма не кстати, но отказать я не мог. Да к тому же у меня к ним была пара вопросов, и главный из них — зачем они оставили каланчу на отборе.

***

— Вы можете мне объяснить, зачем ее оставили?

После того, как с отцом обсудили проблемы безопасности, я перешел к своей головной боли, а именно — к отбору, а конкретнее — к дорогой Ксане Уортон.

— А что не так, милый? — улыбнулась матушка.

— Все не так. Вы ее вообще видели?

— Видели.

— Ну и? — я уже начинал закипать. Бал, твари, бессонная ночь, а теперь еще разговор с родителями, которые явно не разделяли моего возмущения.

— Бойкая.

— Бойкая??? По-вашему, мне нужна бойкая невеста?

— Почему бы и нет, — пожал плечами отец, — с ней не забалуешь.

— То есть я — маленький мальчик, которому необходима такая, у которой не забалушь?

Маменька, надменно вскинув брови, стала демонстративно рассматривать свои аккуратные ухоженные ногти. Она всегда так делала, когда я, по ее мнению, ерунду говорил.

Понятно. Никак мне Эльку не простит.

— Вы же видели, она на этом балу, как белая ворона была. Половине зала ноги оттоптала. Зачем вы ее вернули?

— Воспользовались правом Смотрящих.

— Но почему именно с ней? Почему на первом испытании никого не вернули? Или на втором? Почему именно Ксана?

— Без нее отбор будет уже не тот. В ней азарта побольше, чем во всех остальных вместе взятых.

— А заодно и килограммов с сантиметрами.

— Ну что ты какой поверхностный. Разве человека килограммами меряют?

— Чем же мне ее еще мерить? — у меня уже просто слов не было. Спать хотелось — аж глаза слипались, а я вынужден был находиться здесь и говорить о самой неподходящей невесте на свете.

— Во-первых, она умная, — весомо заявил отец, — это большое счастье, когда жена умеет думать не только о нарядах, но и о делах значимых.

— Во-вторых, сильная, — вставила свой довесок мать, — и смелая, и хозяйственная.

— В-третьих, обжора, — с ухмылкой добавил я, а потом продолжил, — в-четвертых, несуразная дылда. В-пятых, ее на люди лучше не выпускать, ибо не затопчет, так покалечит. В-шестых, она не умеет молчать. В-седьмых…не знаю, что, в-седьмых, но тоже ничего хорошего.

— Мне кажется, она начинает тебе нравиться, — усмехнулась мать.

— Мне кажется, я начинаю ее бояться, — огрызнулся в ответ.

— Не переживай, все будет хорошо.

— Хорошо будет, если она вылетит с отбора. И уже было бы хорошо, если бы кое-кто не вернул ее обратно!

— Все не ворчи, — мама отмахнулась от меня, как от приставучего комара. — вернули и вернули. И не жалеем.

— У нее все равно нет шансов победить, — я категорично мотнул головой. Даже если Ксана умудрится пройти все испытания, я ее лично отвезу в темный лес и оставлю там. Или сам сбегу обратно к Барьеру, но на ней не женюсь. Правда об этом я вслух не сказал.

— Пф, да у нее этих шансов побольше, чем у остальных, — встрял отец, — уж поверь мне, я в людях редко ошибаюсь.

— Уверен?

— Еще как. Именно поэтому на нее и поставил.

— Что ты сделал? — я не поверил своим ушам, — поставил на нее? Вы тут еще ставки за моей спиной затеяли?

У меня даже голова задымилась несмотря на то, что резерв под ноль спустил.

— Да вы…— начал было, но от возмущения все слова растерял, — да я…да она…

— Ну-ну, хороший мой, — мать ласково взяла меня под локоть, — иди поспи, на тебе лица нет. Устал, наверное.

С этими словами бесцеремонно вытолкала меня из комнаты и дверь прикрыла, а для надежности еще и ключ в замке повернула.

Я стоял посреди коридора и продолжал дымиться, не понимая, что вообще твориться вокруг меня.

— Вы представляете, он ставку на Ксанку сделал! То же мне наместник! — вечером мы с приятелями собрались в таверне. Я громко и упорно негодовал, — Разве это по-взрослому??? Это еще додуматься надо было, ставки на невест делать! Нет, вы можете себе представить???

Друзья промолчали.

Джер сосредоточенно рассматривал муху, шустро ползущую по стене, Энтони не менее сосредоточенно изучал содержимое своей пивной кружки, а Майлз с упоением жевал кусок мяса.

Во мне стали подниматься нехорошие предчувствия. Я посмотрел на одного, на второго, на третьего и прошипел:

— Вы в курсе, да?

Они что-то там замялись, забубнили, в конце концов Джер сдался: