— Да. В курсе.

— Ну и каковы ваши прогнозы? На кого ставки? — сердито постукивая пальцами по столу поинтересовался у этих предателей.

— Я на Ксанку, — ухмыльнулся ледяной маг, и я едва сдержался чтобы не бросить в него кружкой, — огонь девка.

— Я тоже, — поддакнул Энтони.

— А я на Натаэллу, — прошамкал Майл, — у нее такая…хм, неважно.

Все. Занавес. Я давно не был так близок к тому, чтобы начать убивать.

— Придурки, — процедил сквозь зубы и залпом проглотил содержимое кружки, — то же мне друзья!

— Да ладно тебе. Когда еще выпадет шанс так повеселиться.

— Значит так, дорогие мои весельчаки. Довожу до вашего сведения, что победительниц в этом отборе не будет. Все. Точка.

— Как же Ксанка? Она так просто не сдастся.

Тут они правы. Каланча явно воспряла духом после того, как ее оставили на отборе.

— К сожалению, следующее задание я придумал его еще до того, как она появилась на горизонте.

— Опять пыль, грязь и испытание на прочность?

— Да. Но ее этим не проймешь. Поэтому вы, — пальцем обвел всех троих, — поможете мне вывести ее из игры.

— Я — пас, — сразу отозвался Энтони, — я на нее поставил.

— А я — наперсник, — развел руками Джер. — мне в такие авантюры ввязываться нельзя.

Метнул в его сторону сердитый взгляд, но ледяной маг не проникся.

— Значит, тебе придется, — обратился к Майлзу, — ты-то на другую невесту поставил.

— Без проблем. Что от меня требуется?

— На следующем испытании я приготовил им марш-бросок по пересеченной местности. На время. Я дам тебе карту маршрута. Ты должен будешь в нужном месте подкараулить эту нахалку.

— И что мне с ней потом делать?

— Что хочешь. Главное задержи так, чтобы она не успела пересечь финишную черту до назначенного времени. И тогда она вылетит. Еще одного иммунитета Смотрящие дать не смогут, — выразительно посмотрел на своего дорого наперсника.

Джер только хмыкнул и позвал официантку, чтобы повторить заказ.

***

Весь следующий день я был занят — носился вместе со стражей то по замку, то по городу, проверяя рубежи и защитные барьеры. Все работало, как часы, и тем страннее выглядел сам факт того, что кучка тварей смогла пробраться в сердце Ралесса. Где-то они нашли обход, трещину в нашей защите. Оставалось только надеяться, что мы успеем найти этот тайный лаз, до того, как проникновение случится снова.

У меня совершенно не было свободного времени, тем более на такую глупость, как невесты. Им организовали очередное увеселительное мероприятие, на котором мне положено было присутствовать в роли главного клоуна. Провести экскурсию в нашей Галерее Памяти. К счастью, появление мильганов в городе стало достаточно веским основанием, чтобы прогулять встречу с дорогими, горячо любимыми невесточками.

Хотя одну из них, самую настырную, мне все-таки пришлось проведать…

Мне не давала покоя чистота крови этой Ксаны из Боунса. Если она полукровка, и твари выбрали ее для очередной попытки прорыва, то девицу надо запереть в самой высокой башне, под охраной и магическим куполом. Того ужаса, что насмотрелся в подземельях Академии — мне на сто лет вперед хватит, и повторения совершенно не хотелось. Поэтому ближе к полудню, стиснув зубы, пошел к ней.

На мой стук в дверь она ответила не сразу. Пришлось стучать еще раз. В том, что чудовище сидит у себя, сомнений не было. Ксана в общих загулах невест ни разу не была замечена, и вряд ли сейчас что-то изменилось. Разве что в город ушла, чтобы все мои любимые пироги съесть.

После третьего раздраженного стука до меня донеслось тихое ворчание и шаркающие шаги.

Дверь распахнулась, и я смог лицезреть это сокровище во всей красе. В каком-то непотребном платье, висевшем на ней, как на вешалке, с покосившимся хвостом на голове. Бледная как смерть. Под глазами обозначились темные круги. Ревела что ли? Похоже, вчерашняя встреча с мильганом не прошла для нее даром. Внутри что-то шевельнулось, но прежде, чем я успел открыть рот и поинтересоваться, как у нее дела, Ксана сдержано произнесла:

— Чем обязана?

— Пойдем прогуляемся.

Черт, прозвучало как-то двусмысленно. Будто я к ней с романтическим предложением подкатил.

Девица брови вскинула и, с наигранной кокетливостью хлопая глазами, насмешливо выдала:

— Мне наряжаться или и так сойдет?

— Я по делу тебя зову! Надо кое-что проверить! — тут же набычился я.

— Жалко. Я уж думала, ты воспылал ко мне трепетной любовью и зовешь на свидание.

Нет. Все с ней в порядке. Мне просто показалось, что она измученная и взволнованная. Что с ней вообще может случится? Это же Ксана! Из Боунса! Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет.

— Мечтай больше.

— Эх, ты разбил мое девичье сердце, — горестно выдохнула она и глянула так хитро, что захотелось слегка подпалить.

— Идем, — схватил ее за руку и потащил за собой.

— Тише ты! Уронишь!

— Тебя уронишь, — проворчал, не оборачиваясь, но и не отпуская.

Кожа у нее была горячая, словно невесту жар одолевал.

— Ты не здорова? — небрежно спросил через плечо.

— Здорова.

— Почему такая горячая?

— А я вообще девка-огонь, — ухмыльнулось это недоразумение.

Я сердито фыркнул и отпустил ее руку. Кто бы знал, как она меня раздражала! До зубовного скрежета.

Оказавшись на свободе Ксанка пристроилась рядом со мной и шла уверенным шагом, не задавая никаких вопросов. Я тоже молчал, искренне опасаясь, что если заговорю с ней, то она меня доведет до белого каления.

Давно меня так никто не бесил.

Еще веселее стало, когда, вывернув в один из переходов, я увидел родителей. Отец с матерью о чем-то спорили, но увидев нас, дружно замолчали. Очень захотелось развернуться и пойти другим путем, но было уже поздно. Отец и так смотрел искоса, почти не скрывая насмешки, а если сбегу — вообще житья не даст.

— Добрый день! — родители поздоровались.

Я их уже сегодня видел и не раз, поэтому смолчал, а Ксана расплылась в какой-то блаженной улыбке и бойко гаркнула:

— Здравствуйте, — и даже попыталась изобразить что-то типа поклона.

Ну кто так приседает? Ты же не на грядке огурцы собираешь!

Я едва сдержал едкий сарказм, а отца с матерью, похоже, все устраивало.

— Как ваше настроение? Как самочувствие? — поинтересовалась маменька, с улыбкой глядя на мою спутницу.

— С переменным успехом. Меня всю ночь трясло, не могла глаз сомкнуть. Все тени по углам мерещились.