Девка рыдала, слезы лились ручьем. А вторая знай ее охаживала, сил не жалея.

   - Это за мису так?! – поразилась я. – За обычную мису?!

   - Не за обычную! – распорядитель сплюнул скорлупку. – А очень особую! Любимую троюродной тетушки императора. Ей эту мису полвека назад будущий супруг к рождению первенца подарил. Госпожа Ай Да только из этой мисы фрукты ест. А миса пропала. Опросили всех, в последний раз у этой негодяйки была в руках. Так что пусть поблагодарит, что ей руки не отрубили.

   - Ценная миса, видать, - вздохнула я, от души жалея девку.

   - Еще какая! Великий мастер работал. Там цветочки по краю, редкой лазурной краской писанные, а на донышке закорючка – подпись его, стало быть. Таких во всем свете только две. Теперь одна, видать, – погоревал распорядитель. – Даже осколочков не нашли. Небось, продала кому. И не признается. Руки б ей отрубить… Чересчур уж добр господин Со Фу.

   Страшное видение пронеслось перед моими глазами. Лазурные цветочки… закорючка… Ой, вот же ж…

   - Остановитесь! – что есть силы заорала я и ринулась к той, что била невольницу. – Перестаньте, говорю!

   И давай наскакивать на нее, пытаясь отобрать палку.

   Поднялась суматоха. Часть наблюдающих заволновались, другие полезли к нам, пытаясь разнять. Подскочил распорядитель и ну оттаскивать меня и уговаривать замолчать. Та, что приговоренную била, растерялась, явно раздумывая, а не треснуть ли и меня для острастки – но ведь я была из императорских невест, а потому, наверное, стоило повременить до особых распоряжений.

   - У меня эта ваша миса! У меня! – орала я, изо всех сил стараясь перекрыть всеобщий шум. – Я ее взяла! Простите, пожалуйста!

   Все стихло. Потная и красная, я перевела дух, оправляя платье и волосы, взлохматившиеся от борьбы.

   - У меня, – повторила я уже тише, поскольку теперь меня слушали. – Пожалуйста, простите. Отпустите девицу, она не виновата.

   Та, что с палкой, посмотрела на распорядителя. Он обратился ко мне:

   - Как мы можем верить вам на слово?

   - С места не сойти, у меня она, клянусь! – крикнула я. - Принесу тотчас же! Если нет, можете меня так же поколотить!

   В глазах распорядителя блеснул огонек – видать, мысль показалась заманчивой. Но тут же потух.

   - Император не позволит бить невесту, - с явным сожалением заметил он.

   - Позволит, позволит, – утешила я его. - Разве можно оставлять преступление безнаказанным? Я сама его уговорю, обещаю. Ну? Зачем мне вам врать? Мису принесу до заката. Чтоб мне провалиться. Чтоб мне волк руку откусил. Землю есть буду. Чтоб мне…

   - Ладно, ладно! – замахал руками распорядитель. - Но чтобы до заката! Не то, – он кивнул на рыдающую невольницу, – снова привяжем ее к столбу и в два раза больше палок дадим.

   Я закивала так, что чуть голова не оторвалась. Невольницу развязали. Рыдая, она рухнула на землю. К ней тут же подскочили несколько баб и увели под руки – лечить и утешать.

   - Простите, я не знала. Сейчас же принесу - повторила я, как нашкодившее дитя, и бросилась прочь.

   Ну, дела! Я ругала себя на чем свет стоит. Впрочем, и правда – мне-то откуда было знать, что это любимая миса дурацкой Айды? И чудовище – тоже хорош. Просила же вернуть!

   Пробраться к озеру оказалось не так просто. Ночью в округе не было ни души – теперь же, как нарочно, на пути к роще и рядом с нею кишмя кишели стражники и придворные. Кроме того, мне приходилось следить, чтоб не напороться на кого-то из императоров, в особенности на Ворона, который с той встречи на крыше лип ко мне, как банный лист. Но, крадучись и скрываясь, кустами и задворками я таки добралась до рощи и скорей ринулась к озеру, каждый миг опасаясь, что меня заметят из дворца.

   Вернуть мису немедля я, конечно, посулила опрометчиво. Но что было делать? Следовало выручать девку, она-то ни в чем не провинилась. Я понятия не имела, удастся ли в самом деле достать мису, но об этом я успею подумать потом. Пересиживая в кустах очередного нежелательного встречного, я вспоминала те несколько мгновений, что провела тогда на берегу. Белое чудище удило рыбу, сидя за валуном, и мне оставалось лишь надеяться, что где-то там и находится его логово. О том, как с встречусь с белым, я старалась не думать. Он не опасен, ведь так? Не убьет же меня? Я, как-никак, принесла ему блинчиков. А он со мной даже рыбкой был готов поделиться.

   В роще, пронизанной лучами солнца, царил покой, озеро сверкало зеленью. Пели птицы, из дворца время от времени ветер доносил голоса. Я подошла к тому месту, где давеча встретилась с красноглазым, и, призывая удачу, полезла за валуны.

   Удача откликнулась: логово я нашла сразу. Это была небольшая пещера в паре десятков шагов от кромки воды. Скрытую деревьями и высоким берегом, из дворца ее разглядеть было никак нельзя, и если покой рощи и вправду не нарушали, обитатель пещеры мог жить тут незамеченным до скончания века. Несмело покликав снаружи и не получив ответа, я вошла.

   В пещере был прохладный сумрак, и лишь глаза попривыкли, я разглядела, что она невелика. Потертый плетеный половичок, несколько книг, светильничек, постелька на полу, жаровня – вот, в общем, и все. Ничего себе так чудище обустроилось, уютненько.

   Миса была здесь, причем уже чистая. Я покрутила в руках книги. Толку-то, написаны чиньяньскими крякозябрами. Одна, с картинками, все же привлекла мое внимание, и я сунула ее за пазуху. Потом верну. Он же не отдал мне мису вовремя, верно? По его милости человека исколошматили. Вот и книгу свою подождет. А я, может, извлеку из нее что-то полезное. Например, буду по ней чиньяньскому учиться. Собираюсь я стать императрицей или нет? Ха-ха.

   Я сделала шаг, чтобы идти назад, и веселья у меня поубавилось.

   Что-то грохнуло, и все погрузилось во тьму. На месте прохода образовалась глухая стена.

***

Чего я только не перепробовала. Колотилась, скреблась, искала потайные рычажки, прыгала по пещере в надежде случайно нажать тот самый камушек, который заставил