– Помнишь тот вечер, когда ты принял меня на работу?

– Смутно.

– Это был лучший ужин моей жизни. Свиные отбивные… Исколько душе угодно.

– Теперь я припоминаю.

– Ты мне тогда рассказал о Шимбо. Если ты вызовешь его,Шендон вызовет другого… Слишком много неучтенных факторов. Возможен фатальныйисход.

– Может ли Яри Всемогущий сотворить камень, поднятькоторый ему не под силу? — вмешался Грин-Грин.

– Нет, — ответил Корткор.

– Почему нет?

– Он не взялся бы за эту работу.

– Это не ответ.

– Нет, ответ. Подумай-ка, а ты сам взялся бы?

– Я ему не верю, — сказал Грин-Грин. — Когда я еговоспроизвел, он был совершенно нормален. Может, Шендон подкупил его?

– Нет, — покачал головой Корткор, — я пытаюсь помочьвам.

– Тем, что предрекаешь Сандау гибель?

– Но он и так погибнет.

Грин-Грин поднял руку, в которой внезапно оказался мойпистолет. Очевидно, он телепортировал его из кобуры с той же легкостью, с какойнекогда заполучил Воспроизводящие Ленты. Он дважды нажал на спуск и вернулоружие на место.

– Зачем ты это сделал?

– Он врал, пытаясь запугать тебя, лишить уверенности всебе.

– Когда-то Корткор был моим ближайшим помощником. Оннаучился мыслить наподобие компьютера. Мне кажется, что он просто старался бытьобъективным.

– Когда получишь ленты, можешь воспроизвести егозаново.

– Ладно, пошли. У меня осталось 2 часа 58 минут.

Мы двинулись дальше.

– Мне не следовало этого делать? — спросил он немногопогодя.

– Нет.

– Мне очень жаль.

– Прекрасно. Больше никого не убивай, если только ятебя сам об этом не попрошу.

– Хорошо… Ты многих убил, Фрэнк, ведь так?

– Да.

– Почему?

– Или я, или они — так стоял вопрос. Иногда мнекажется, что лучше были бы «они».

– Разве?

– Ты мог бы и не убивать Боджиса.

– Я думал…

– Заткнись, лучше просто заткнись.

Мы пошли дальше, перепрыгивая через расщелины в скале.Щупальца тумана, извиваясь, обыскивали нашу одежду. Чуть в стороне показаласьдругая призрачная фигура, преградив нам путь к тропинке, ведущей вниз.

– …Идете на верную смерть, — сказала она, и яостановился, глядя на нее.

– Леди Карль…

– Проходи, проходи, — сказала она. — Спеши навстречусвоей судьбе. Ты и представить себе не можешь, сколько радости мне этодоставит.

– Когда-то я тебя любил, — сказал я совершенно не кместу.

Она покачала головой.

– Кроме самого себя, ты любил только деньги. Теперь ониу тебя есть. Чтобы сохранить свою империю, Фрэнк, ты убил больше людей, чем мнедовелось встретить за всю свою жизнь. И вот, наконец, появился человек, которыйв силах справиться с тобой. Я горжусь тем, что присутствую при этом.

Я направил на нее луч фонарика. Волосы ее горели, как пламя,а лицо было белым, словно мрамор… Овал ее лица напоминал по форме сердце,зеленые глаза жгли меня. На какой-то миг я вдруг страшно захотел ее.

– А что, если я справлюсь с ним?

– Тогда, быть может, я снова на какое-то время станутвоей, — ответила она, — но я надеюсь, что этого не случится. Ты — дьявол воплоти. Я желаю тебе смерти и найду способ убрать тебя, если ты сновапопытаешься мною завладеть.

– Остановись, — приказал Грин-Грин. — Я вернул тебя кжизни, и я завлек сюда этого человека, чтобы погубить его, но мне пришлосьподчиниться воле другого человека, который к счастью или к несчастью имеет теже намерения в отношении Фрэнка, что и я. Однако теперь наши с Фрэнком судьбысвязаны воедино. Не забывай об этом. Я воскресил тебя, и я сохраню тебе жизнь.Помоги одолеть нашего врага и получишь щедрую награду.

Она вышла из освещенного круга, и до нас донесся ее смех.

– Нет уж, спасибо, — крикнула она.

– Когда-то я любил тебя, — сказал я.

Минутная пауза, затем:

– А ты смог бы начать все сначала?

– Не знаю, но ты что-то значила для меня, что-то оченьважное…

– Проходи, — сказала она. — По всем счетам уплаченосполна. Найди Шендона и умри.

– Пожалуйста, — сказал я, — когда-то ты была моей изначила для меня все. Леди Карль, я не смог забыть тебя даже когда ты меняпокинула. И Алгольскую десятку я не трогал, хотя так утверждают многие…

– Это сделал ты.

– Я уверен, что смогу доказать тебе обратное.

– Не старайся зря, уходи.

– Хорошо, — согласился я. — Но только я не перестану…

– Не перестанешь — что?

– …думать о тебе.

– Уходи!

И мы ушли.

Все это время мы с ней разговаривали на ее родном языке —драмлине — а я даже не заметил, как переключился на него с английского.Забавно.

– Ты многих женщин любил, Фрэнк? — спросил Грин-Грин.

– Да.

– Ты сказал правду… Ну, что будешь думать о ней?

– Да.

Тропинка вела нас вниз, и вскоре я увидел освещенные окнадома. Мы продолжили спуск, и тут перед нами возник еще один силуэт.

– Ник!

– Верно, мистер.

– Ник, это я — Фрэнк!

– Будь я проклят, если это не его голос. Подойдите-капоближе.

– Сейчас. Вот свет, — и я осветил себя лучом фонарика,чтобы развеять его сомнения.

– Боже! Это действительно ты! — воскликнул он. — Тотпарень внизу совсем свихнулся — он хочет тебя прикончить.

– Ага, я знаю.

– Он хотел, чтобы я помог ему, но я сказал, что емулучше пойти заняться онанизмом. Он обезумел от ярости, и мы подрались. Ярасквасил ему нос и смотался оттуда. Да он и не стал меня преследовать. Сильныймалый.

– Я знаю.