— Хорошо, идемте, — сказал Берта. — Грабьте! Злорадствуйте!

— Вовсе никакого злорадства, миссис Кул, простаяформальность. Теперь идите впереди меня так, чтобы я видел ваши руки. У вашегофонарика довольно слабый свет. Я думаю, нам лучше воспользоваться моим.

Фонарь Селлерса ярко осветил путь в комнату маленькогонезаметного дома.

Надзирательница подвела Берту Кул к личному кабинетусержанта Селлерса и постучала в дверь.

Сквозь дверь ясно доносились звуки «Голубых колоколовШотландии».

— Входите, — пригласил Селлерс. Надзирательница открыладверь.

— Сюда, милашка, — обратилась она к Берте.

Берта задержалась в дверях, развернулась и посмотрела нанее: две рослые, сильные женщины непримиримо смотрели друг другу в глаза.

— Хорошо, милашка, — ответила Берта ей в тон.

— Что вы обнаружили? — спросил Селлерс.

— Ничего, — объявила надзирательница. Сержант Селлерсвопросительно поднял бровь.

— Так-так! Неужели вы хотите убедить меня, миссис Кул, чторешили просто прогуляться?

— Вы забыли о Фредди, — заметила Берта. — У вас естьсигареты? Ваша девица мои не вернула.

— О, прошу прощения. Я совсем забыла про них, — возразиланадзирательница. — Я положила их…

— Все нормально. Оставьте их себе. Надзирательница поймалавзгляд Селлерса.

— Вам следовало бы напомнить мне о них, миссис Кул, —сказала она Берте.

— Никак не ожидала, что это возымеет какое-либо действие, —запротестовала Берта. — Я думала, что это — привилегия, которой пользуютсяслужащие вашей конторы, как, например, полицейский считает просто своим правомприхватить пару яблок с прилавка.

— Вы свободны, миссис Белл, — объявил Селлерс.Надзирательница еще раз взглянула на Берту и тихо удалилась.

— Садитесь, — предложил Селлерс Берте. — Вы хотели сигарету?Пожалуйста.

Он открыл новую пачку сигарет и протянул ее Берте. Сам ондостал из кармана жилета сигару, отрезал кончик, засунул в рот, но некотороевремя не прикуривал ее.

— Есть какая-то связь с этой музыкальной шкатулкой, —объявил он.

— Неужели?

— Вы открыли ее крышку, закрыли и тотчас же вышли. У васничего не нашли. Может быть, тогда вы что-нибудь положили в нее?

Селлерс вытащил из ящика стола лупу и принялся пристальнорассматривать с ее помощью внутренность шкатулки. Ничего не обнаружив, он стольже основательно осмотрел ее снаружи. Его внимание привлек портрет.

— Кто это?

— Где?

— Чей это портрет? Случайно не пропавшая ли наследница?

Берта, чувствуя моральное удовлетворение от того, что ейудалось утереть нос надзирательнице, расслабилась, откинулась на спинку стула ирассмеялась.

— Почему вы засмеялись?

— Я подумала об этой красавице прошлого века, которая носилакорсеты и упала бы в обморок при одном упоминании о соленом юморе. И выполагаете, что я проделала весь путь от…

— Так-так, — заинтересовался Селлерс. — Уже любопытно. Весьпуть… откуда, миссис Кул?

Берта крепко сжала губы.

— Почти проговорились, не так ли?

Берта, сознавая, что он прав, пыталась выйти из создавшегосяположения.

— Весь путь от Риверсайда, — ответила она, затягиваясьсигаретой. Сержант Селлерс взглянул на настенные часы:

— Десять минут второго. Довольно поздно, но… дело не терпитотлагательства.

Он посмотрел надпись на музыкальной шкатулке, затем сверилсяс телефонным справочником, взял телефонную трубку и попросил:

— Соедините меня с городом. — Потом он набрал номер. Спустянекоторое время Селлерс заговорил:

— Мне очень жаль, что я побеспокоил вас в такой поздний час.С вами говорит сержант Селлерс из полицейского участка. Дело в том, что ярасследую убийство. Это Дж. Стельмэн? Да? Не можете ли вы припомнитьмузыкальную шкатулку старинной работы, на внешней стороне которой имеетсяпейзаж старинной работы, мелодия «Голубые колокола Шотландии» и, да, выпомните? Как ее имя? Жозефина Делл?

Несколько минут Селлерс молчал, слушая своего абонента,потом сказал:

— Если я правильно вас понял, Жозефина Делл пришла к ваммесяц назад, увидела шкатулку и попросила отложить ее на три месяца, дав залог.Потом она позвонила вам в прошлую среду и сказала, что хочет выкупить шкатулку,деньги пришлет по телеграфу. Она попросила вас отнести шкатулку слепому, неговоря о том, кто посылает ее; просто подарок от друга.

Селлерс опять помолчал, потом продолжал:

— Хорошо. Еще один вопрос. Откуда была прислана телеграмма?Редлэндс? Вы не знаете, где она живет? А, понимаю, живет в Лос-Анджелесе, вРедлэндсе, вы полагаете, проездом? Вы считаете, что она не находится вродственных отношениях со слепым? Видели ее только однажды? Знаете, где онаработает? Так. Хорошо, спасибо. Я не позвонил бы вам в такое время, если быдело не было срочным. Уверяю вас, что вы нам очень помогли. Да, меня зовутСеллерс. Я обязательно загляну к вам, чтобы лично поблагодарить вас. Есливспомните что-нибудь еще, позвоните мне. Хорошо, спасибо. До свидания. —Селлерс повесил трубку, повернулся к Берте и взглянул на нее так, словно виделвпервые. — Я был находчив, не правда ли?

— Я не понимаю вас.

— Хотел бы я знать, миссис Кул, вчерашний звонок не изРедлэндса ли?

— Нет, — твердо ответила Берта.

— Извините меня, но я все-таки проверю это.

— Валяйте! Проверяйте все, что хотите.

— Вы меня не поняли, миссис Кул. Пока я буду проверять, выбудете находиться под наблюдением.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал.

— Вы хотите сказать, что установите за мной слежку?

— О, это слишком дорогостоящее мероприятие, миссис Кул. Я неимел в виду ничего подобного. И, кроме того, вам же это причинило бы ряднеудобств.

— Тогда что же вы все-таки хотите?

— Если вы начнете разъезжать повсюду, куда только вздумаете,нам будет очень трудно уследить за вашим передвижением; другое дело, если выбудете находиться в конкретном месте.

— Вы имеете в виду мою контору?

— Или мою.