– Оглянись вокруг. За последнее время мы получили новости, на которые не могли рассчитывать раньше. Все оказалось значительно хуже, чем мы предполагали. – Александр на эмоциях поднял голос почти до крика. – Космолига перешла к открытому террору. Флот присылает сюда чуть ли не сильнейший корабль человечества вместе с огромной свитой, явно готовясь к войне. В этих условиях наши корабли будут разбирать как горячие пирожки. Вот увидишь, у нас еще образуется дефицит.

– Я предлагаю успокоиться. – Глеб старался говорить как можно спокойнее и миролюбивее. – Мы не знаем, было ли крушение кислородного танкера террористическим актом. Это всего лишь наше предположение. Давай отложим сообщение на верфь до первого твердого контракта. Мы еще не общались ни с одним клиентом. Если ты прав, а наши клиенты настолько жаждут безопасности, то закажем отправку сразу большой партии с запасом на будущие контракты. Если все не так драматично, как нам кажется сейчас, то будем действовать по уже имеющемуся плану. Согласен?

– Звучит мудро, – поддержал Юрген.

Александр посмотрел в глаза Глеба и кивнул, уже остывая от нахлынувших эмоций.

– Но нужно экономить время. Я дам приказ Зинаиде разогнаться до максимально возможной в навигационном коридоре скорости, невзирая на экономию топлива, – продолжил Глеб. – Если все, что мы сегодня наговорили, окажется правдой, нам нужно снимать сливки с этого рынка.

Дата: 20 апреля 2188 года, 14:30 по времени навигационного поста, кабинет исполнительного директора администрации станции

«Пелегрина» завершила стыковку на внешнем доке поста в обеденное для станции время и, одновременно, ранним утром по внутренним часам яхты. За сутки до прибытия удалось наладить уверенный радиоконтакт. Это позволило передать на станцию печальные новости. В ответ администрация пригласила Глеба на встречу с исполнительным директором сразу по завершении стыковки. На нее он отправился в сопровождении Александра и Юргена, так как именно они лично побывали в обломках кислородного танкера.

Навигационный пост был сконструирован в форме большого колеса с радиусом более трех километров. Во внутренней сфере колеса от центрального поста перпендикулярно плоскости станции расходились две причальные мачты для кораблей геологоразведки и транспортников. От центрального поста до внешнего обода размещались большие буксиры и технические необитаемые помещения. В ободе колеса располагались жилые палубы, ремонтные мастерские, склады топлива, воздуха, радарные посты. Станция постоянно вращалась вокруг центральной оси причальных мачт. Благодаря вращению обода колеса в жилых помещениях создавалось искусственное притяжение в несколько десятых от земного. Центробежной силы было достаточно для уверенного передвижения по полу с использованием магнитных ботинок. Большой радиус станции позволял избегать нарушений в вестибулярном аппарате у посетителей и персонала. Вновь прибывшие могли ощутить дурноту только при длительном нахождении на своем корабле в момент стыковки или в лифтах, соединяющих центральный пост станции с жилыми помещениями обода.

В шлюзовой компаньонов встретила охрана станции. Они забрали добытый в обломках ИскИн, а также проводили гостей станции в кабинет исполнительного директора. На протяжении пяти минут друзья осматривались в новом для них помещении.

Директор явно был консервативных взглядов. Кабинет имел правильную прямоугольную форму. Там, где на планете были бы стены, активно росли комнатные цветы. Это были настоящие живые растения, адаптированные под условия слабой гравитации. Поддержание такой оранжереи требует значительных трат, гости оценили такую роскошь как хороший знак. Потолок кабинета был не только помечен соответствующей верху полосой, но и представлял собой стилизацию световых потолочных панелей середины XXI века. Пол покрывал мягкий на вид ковер. Позади рабочего стола большой экран создавал иллюзию окна. Все ожидали увидеть за окном земной пейзаж, но там оказалась бескрайняя темнота пространства в сочетании с панорамой внешней поверхности станции. Разумеется, пол в кабинете совпадал с ориентацией изображенной поверхности поста. Так создавалась иллюзия реального окна, хотя кабинет физически находился глубоко внутри обода станции.

Мебель строго закреплялась на полу. При посадке на кресло тело посетителя мягко фиксировали прозрачные эластичные ленты. Если не усердствовать с активными движениями, собеседник не мог заподозрить, что сидит пристегнутым.

Спустя пять минут в кабинет вошел его хозяин. Это был пожилой, худощавый, но жилистый мужчина. Кожа его была смуглой от загара. Лицо украшали усы и бородка, обрамлявшие рот на манер ковбоев из популярных вестернов. Одет он был в обычный пустотный костюм, но на руке был заметен очень дорогой личный терминал в виде браслета.

– Добро пожаловать на станцию навигационного поста, – произнес он, после того как занял свое место за столом. – Извините за опоздание. Меня зовут Алонзо Риччи. Я являюсь исполнительным директором навигационного поста. В мои обязанности входит обеспечение правопорядка на станции. Хочу прояснить некоторые вопросы, касающиеся катастрофы кислородного танкера «Коухао». Это не займет много времени. Вы прислали подробный отчет, большое спасибо. В выводах вы указали, что, вероятнее всего, танкер стал жертвой пиратов. Прошу вас еще раз повторить, на основании чего вы так решили?

– Предположение о пиратах выдвинул я. Меня зовут Юрген Штейн. Работаю в должности главного конструктора малых судов верфи «Северная звезда» системы Земли. По долгу службы меня часто привлекают к расследованиям несчастных случаев, произошедших с выпущенными нашей верфью кораблями. Осмотр обломков, характер повреждений, анализ предполагаемого курса позволяют с уверенностью сказать, что против танкера применялись стандартные шрапнельные снаряды. Так же особенность конструкции таких танкеров указывает на отстыковку жилого модуля от груза в штатном режиме и подрыв аварийных двигателей уже после расстыковки. И мы не смогли обнаружить других обломков в расчетном радиусе катастрофы. Все вместе объясняется пиратским нападением.

– Мы обязательно учтем ваше мнение. – Лицо Алонзо оставалось невозмутимым. – Как вы определили факт использования шрапнельного снаряда?

– В обломках есть места, где корпус похож буквально на решето. Основную массу осколков приняли на себя двигатели, но часть смогли пронзить менее массивные технические отсеки буквально насквозь.

– Какова разрешающая способность аппаратуры ориентации вашей яхты в пространстве?

– Это обычная гражданская модель «Око» в модификации видимого электромагнитного спектра. Она позволяет обнаруживать все объекты размером до одного метра на расстоянии до ноль-одной десятой астрономической единицы. Разумеется, без учета осложнения обзора пылевыми потоками или яркими тенями массивных тел. Вы полагаете, что мы могли просто не увидеть другие обломки?

– Я вас ни в чем не обвиняю, – поднял руки ладонями к гостям директор. – Только не хочу сбрасывать со счетов все возможные версии. Привезенный вами ИскИн поврежден. Сейчас его подключают к центральному Иск-Ину, если можно так выразиться, для лечения. Но вероятность успеха не абсолютная. Так что, возможно, придется проводить полноценное расследование. И у меня есть альтернативные версии. Например, простое объяснение. Система безопасности предупреждает пилота о взрывоопасной поломке. Он успевает отстыковаться и даже отлететь на некоторое расстояние от трюма. Дальше происходит взрыв, осколки летят в разные стороны. Ввиду малого расстояния осколками трюма повреждаются аварийные двигатели. Те в свою очередь детонируют. Остатки модуля получают соответствующий импульс. Как вам такое предположение?