Юрген указал жестом на когда-то плоскую переборку в трех метрах ниже их позиции. Александр дал команду своему скафандру переместиться в указанном направлении.

– Этот модуль как решето. Внутри нет воздуха. Можем резать без опаски. – В интонациях голоса Юргена явственно читались сожаление и боль. Слушая напарника, Александр понимал, что Юрген надеялся на чудо спасения с транспортника до последнего. – В этом месте обычная переборка с внутренним каркасом. Мы должны пройти ее за несколько минут.

Спасатели принялись резать сталь в указанном месте. Это заняло гораздо больше времени, чем предполагали.

Резаки из универсального ремонтного набора легко проходили листовую сталь, но внутренний силовой каркас оказался очень прочным.

– Вот поэтому-то эта стена осталась целой, – сказал Юрген после разрезания третьей силовой опоры каркаса.

– Может быть, дверь найти было бы легче? – спросил уже изрядно уставший Александр.

– Дверь найти легко. Но открыть ее без энергии нереально. Наши резаки с гермозатворами не справятся. А вот стенку мы сможем пройти. Пусть не так легко, как я предполагал, но дело движется. Еще минут десять, и мы сможем пролезть в дыру.

Спустя полчаса напарники наконец-то попали внутрь помещения. На вырезание дыры ушла половина заряда казавшихся неисчерпаемыми аккумуляторов скафандров. Глеб через каждые пять минут приставал к ним с расспросами. Ожидать в бездействии было труднее, чем резать переборку на взорванном корабле. После третьего вопроса Юрген, до того казавшийся друзьям человеком сдержанным, послал Глеба куда подальше вместе с его расспросами. Оставалось радоваться только тому, что конструктор выбрал как мог более мягкую форму, не прибегнув к богатому историческому наследию русского языка.

Внутри помещения, в которое проникли спасатели, было темно. Ни один экран не горел. Освещения не было. На лицевом щитке шлемов напарников включились фонари, рассеивающие вокруг мягкий свет без концентрированного луча. Это позволило им оглядеться.

Они попали в рубку управления. Здесь были два противоперегрузочных кресла на подвижных опорах. Одно из них было пустое, в другом сидел человек в аварийном временном скафандре. Освещенное лицо было неподвижным.

– Чудо все-таки было, но пилот в итоге задохнулся от удушья, – хрипло сказал Юрген. – Китайцы молодцы. Однажды их идея спасла жизнь пилота. Хоть и ненадолго.

– Тело заберем с собой? – тихо спросил Александр.

– Я думал о таком варианте, – признался по радио Глеб. – Посоветовался с Зинаидой. Нам негде его перевозить. Я хочу сказать, что мы не сможем его сохранить в том виде, как он есть сейчас. ИскИн предлагает установить на обломках радиомаяк, записать точные координаты и передать по прибытии на станцию сообщение в центр полетов. Они сами заберут тело, несколько дней для этого человека уже не имеют принципиального значения. Вам нужно найти ИскИн с бортовым журналом. Информация с него гораздо важнее.

Напарники молча принялись искать. Александр, опираясь на подзабытые скудные знания китайского языка, читал надписи на разных крышечках и лючках. Юрген, вооруженный опытом конструирования подобных судов, внимательно изучал приборную панель.

– Какая архаика, – ворчал он. – В качестве аварийных дублеров китайцы используют чуть ли не аналоговые приборы. Зачем это нужно? Будто бы без кибернетического ИскИна они смогут рассчитать курс домой. Да ошибка в одну десятую мощности двигателя приведет к переходу на нерасчетный курс. Вот потянешь на себя РУДы[7] чуть сильнее, и все. Улетел вместо Земли, например, к Марсу или еще куда.

– На коротких дистанциях может помочь, – возразил ему Глеб, пытающийся прочитать очередную надпись.

– Друг мой, в космосе нет коротких дистанций. Есть только математика и непосредственный расчет. ИскИны рассчитывают углы по курсу с точностью до ноль и черт еще знает сколько градусов. Покажите мне человека, который сумеет повторить самый простой курс, проложенный ИскИном.

– Извини, просто я сильно нервничаю, – пошел на попятную Александр. – Давно не смотрел смерти в лицо. Буквально со службы в армии.

– Ты служил? – спросил Юрген.

– Да. Нужно было поднимать социальный рейтинг. Я провел несколько лет на индокитайской границе.

– В бою был?

– Разное было. Давай не будем сейчас отвлекаться. Я и так понимаю написанное только приблизительно. – Александр внимательно изучал особенно сложный иероглиф. – Кажется, у меня получилось. Если я правильно понимаю, это логические блоки ИскИна.

Юрген подлетел к напарнику. Вместе они смогли открыть сервисный лючок. Крышка поддалась только двум маленьким ломикам.

– Хорошие новости, – уверенным голосом произнес Юрген. – Ты прочитал правильно. Глеб, ты нас слышишь?

– Да, слышу, – ответил капитан.

– Мы нашли ИскИн. Сейчас извлекаем и можем быть свободны.

– Принял. Зинаида получает телеметрию с ваших скафандров. Она говорит, что мы не сможем активировать модуль ИскИна транспортника. Но первичную информацию о корабле получим из аварийных протоколов. Если повезет, вытащим запись телеметрии последнего полета.

Спустя двадцать минут все трое пили горячий чай в кают-компании яхты. Зинаида возобновила полет к станции навигационного поста.

Чтение аварийных протоколов принесло не много информации. Транспорт «Коухао» был кислородным танкером. Он вез на навигационный пост месячный запас кислорода в сжиженном виде, реагенты для установок химической выработки кислорода, аварийные воздушные блоки для малых кораблей. Исходя из сопроводительных документов, танкер должен был прибыть на станцию только завтра.

– Какая горькая черная ирония. Пилот кислородного танкера задохнулся от недостатка воздуха, – грустно пошутил Александр.

– Как ты можешь говорить такое?! – возмутился Глеб.

– Извини. У меня нервы. – Александр осознал свою неправоту. – Не каждый день вижу покойника. Кстати, вновь обращаю ваше внимание на сроки прибытия танкера. На станции еще не знают о катастрофе.

– Ты хотел сказать – о пиратском нападении? – вмешался в разговор Юрген.

– Это еще непонятно. – Глеб перехватил инициативу у Александра, который уже набрал в грудь воздуха. – Мы не знаем наверняка. Возможно, это авария.

– Это точно пиратское нападение, – начал отстаивать свое мнение Юрген. – Авария на кислородном танкере с виденными нами повреждениями может быть только в виде огромного взрыва, который разнесет жилой модуль на куски. И никакие чудесные китайский аварийные катапульты не спасут. Я видел подобную аварию собственными глазами. Побывав на месте, могу утверждать с уверенностью, что жилой модуль сначала штатно отделился от груза, а уже потом произошел взрыв. Судя по смятым переборкам, взорвались собственные твердотопливные двигатели модуля.